В доме коммерции советника (дореволюц. издание)

Въ сущности эта женщина была не ничтожествомъ, она только мучила его своимъ дьявольскимъ характеромъ. Любимымъ ея занятіемъ были низкія клеветы. Вдь Брукъ самъ признался ей въ любви къ ея младшей сестр, но ей и тутъ нужно было затять новую интригу. Она съумла обмануть Кети, съумла хитростью продать ей фальшивое кольцо и вырвать изъ устъ сестры честное слово въ томъ, что она никогда не допуститъ до себя Брука, даже въ томъ случа если онъ пожелаетъ сдлаться ея мужемъ.

Глаза молодой двушки съ отчаяніемъ блуждали по звздному небу. Она знала, что Флора ни за что не возвратитъ ей даннаго слова; знала, что весь свтъ не замедлитъ осудить какъ ее, такъ и Брука, потому что никто не могъ знать подробностей этого дла. Не нужно было тоже забывать о краснорчіи Флоры, ей не многаго стоило, что-бы убдить публику въ дерзости младшей сестры, отбившей у нея жениха. И если душа усопшей сестры смотрла теперь на землю; то она видла, какъ счастіе любимаго человка разбивалось въ мелкія дребезги.

– Зачмъ-же вы молчите, Кети? Неужели вы упрекаете меня за то, что я ршился сегодня вылить передъ вами мое сердце? – снова началъ Брукъ. – Въ такомъ случа я не стану больше настаивать на отвт.

– Весьма понятно, что мои просьбы встртятъ сильную борьбу въ вашемъ сердц, наполненномъ тяжелыми сомнніями; но я во что бы то ни стало, достигну исполненія своего желания; я буду наконецъ счастливъ. Я ухожу и даю вамъ время испытать себя, а главное хоть немного забыть глубокую скорбь, которая въ настоящее время поглощаетъ вс ваши мысли и чувства. Пройдетъ нсколько времени и я опять вернусь, а теперь позвольте проводить васъ на мельницу, дайте мн вашу руку! Вамъ нечего бояться, вы можете также спокойно присоединиться ко мн и моей тетушк, когда мы отправимся въ Лейпцигъ.

– Я не возвращусь больше въ Саксонію, – сказала Кети, спокойно взявъ Брука подъ руку.

По членамъ молодой двушки разлилось чувство оцпеннія и голосъ ея звучалъ непривычною холодностію.

– Уже во время моего послдняго пребыванія въ Дрезден я чувствовала, что при теперешнемъ состояніи моей души – изученіе наукъ и музыки не можетъ удовлетворить меня, мн необходимо создать себ серьезную дятельность, которая занимала бы все мое свободное время. Эта мысль давно уже преслдуетъ меня; но я боялась высказать ее, опасаясь вызвать цлый рядъ противорчій со стороны моего опекуна. Вдь я должна была съ шикомъ проживать свои доходы.

– Теперь все измнилось. Ненавистный денежный шкафъ онъ [19]

существуетъ боле, впрочемъ его бумажное содержаніе уже давно не имло никакой цны, Нанни сказала мн сегодня, что внизу все опечатали за долги.

– Не правда-ли, что мн не придется получить и сотой доли всего моего богатства?

– Трудно полагать, что-бъ можно было что нибудь спасти.

– Но у меня остается еще мельница, гд я и поселюсь. Можетъ быть вы засметесь, когда я скажу вамъ, что съ этого дня буду сама управлять ею; вдь это похоже на эманципацію, молодая двушка не должна самостоятельно выступать какъ владтельница фирмы.

– Напрасно вы такъ обо мн думаете; я жарко защищаю женскую самостоятельность и знаю, что вы, съ вашею твердою волею и энергіей тотчасъ-же попадете на настоящую дорогу. Но это не ваше призваніе, Кети; вы рождены для тихаго, семейнаго счастія, вы не можете довольствоваться постоянными счетами и одиночествомъ, вы не имете права отталкивать отъ себя счастія. И потому лучше не начинайте этого дла, потому что въ одинъ прекрасный день васъ увезутъ и тогда въ вашихъ книгахъ и счетахъ произойдетъ ужасная путаница.

Если-бъ хоть слабый свтъ проникъ теперь въ аллею, то докторъ наврное не отпустилъ-бы отъ себя двушку, на лиц которой отражалось безвыходное отчаяніе.

Онъ взялъ-бы ее подъ свою охрану и добился-бы отъ нея разъясненія причины такого сопротивленія. Но непроницаемая тьма скрывала душевную борьбу, Брукъ не могъ видть, какъ сильно измнилось лицо Кети, а она не выдала себя ни однимъ звукомъ, ни однимъ вздохомъ.

Изрдка съ мелкимъ шумомъ выкатывался изъ подъ ногъ гулявшихъ молодыхъ людей маленькій камешекъ, и только бурное клокотаніе рки прерывало упорное молчаніе Кети, не знавшей что отвтить на послднія слова доктора.

Высокія липы тнистой аллеи остались позади и надъ головами влюбленныхъ снова растилалась необъятная ширь вечерняго неба; все было тихо кругомъ, только остроконечныя верхушки величественныхъ тополей равномрно колыхались при легкомъ дуновеніи ночнаго втерка.

Замтивъ эти деревья, Брукъ невольно прижалъ руку Кети къ своей груди.

– Тамъ, подъ этими тополями, вы собирали первыя фіялки, – прошепталъ онъ едва слышно, – и, Богъ дастъ, я еще не разъ увижу васъ за этимъ скромнымъ занятіемъ, такъ какъ постоянно буду проживать здсь вс праздники.

Кети быстрымъ движеніемъ сжала грудь правою рукою, ей казалось, что она задыхается отъ слишкомъ сильнаго біенія сердца и только нсколько минутъ спустя, ей удалось снова казаться спокойною и хладнокровною.

– Тетушка Діаконусъ тоже подетъ съ вами въ Лейпцигъ?