В доме коммерции советника (дореволюц. издание)

– Или, можетъ быть, ты желаешь видть Морица пламенно влюбленнаго въ тебя, Кети? Но вспомни, дорогая моя, что онъ человкъ уже не первой молодости, которому смшно выказывать страстное увлеченіе двадцатилтняго юноши. Вообще, еще неизвстно, выберутъ-ли тебя когда нибудь ради тебя самой, – подобныя милліонерши никогда не должны на это надяться… Я положительно не понимаю тебя. До сегодняшняго дня ты, не слушая ничьихъ совтовъ, съ самоотверженіемъ ухаживала за больною, а теперь, когда Генріэтта всю свою будущность связываетъ съ твоимъ пребываніемъ въ этомъ дом, – ты хочешь уходить. Что касается до меня, то, ухавъ отсюда, я была бы спокойна за сестру, зная что она въ твоихъ надежныхъ рукахъ. А о мнніи Брука теб заботиться не зачмъ – теб только что пришлось убдиться, какъ ты ему мало симпатична. Онъ скоре соглашается терпть въ своемъ дом присутствіе избалованнаго мальчика Брандау, чмъ твое присутствіе. Впрочемъ я уврена, что онъ охотне всего, посл своего отъзда, передастъ свою паціентку въ твои руки, зная, какъ она тебя горячо любитъ.

Генріэтта, блдная и измученная, прислонилась къ стн. Она не въ состояніи была произнести ни одного слова, такъ глубоко она была потрясена дерзкими словами Флоры, ея легкомысліемъ и злостью, съ какою она говорила о сестрахъ.

Кети-же скоро удалось овладть собою.

– Объ этомъ мы поговоримъ съ тобою на един, Генріэтта, – сказала она совершенно спокойно, но губы, коснувшіяся до лба больной и руки, ласково сжавшія ея тонкія пальцы, были холодны, какъ ледъ.

– Теперь, совтую теб подняться въ твою комнату: теб пора принять лекарство. Я скоро вернусь домой.

Она вышла, не бросивъ ни одного взгляда въ сторону, гд стояла Флора.

– Глупое созданіе! Мн кажется, она обижается, что ея не считаютъ за первую красавицу въ мір и что за ней не ухаживаютъ такія личности, какъ Брукъ? – сказала красавица съ саркастическою улыбкою.

И въ то время, какъ Генріэтта собирала со стола свои подарки и футляръ съ драгоцнными рубинами, Флора, слегка напвая веселенькую псенку, подошла къ комнат, въ которой бесдовали оба кавалера и, безцеремонно постучавъ въ дверь, напомнила имъ, что очень невжливо оставлять „новорожденную“ одну.

XX.

Кети долго безцльно бродила по парку, незамтно проходя по самымъ пустыннымъ и отдаленнымъ дорожкамъ. Въ такомъ взволнованномъ состояніи ей не хотлось показаться на глаза доброй тетушки.

Старушка не замедлила-бы разспрашивать, добивалась бы узнать причину волненія, а тогда пришлось бы во всемъ откровенно сознаться. По всей вроятности, тетушка такъ-же пожелаетъ ея брака съ коммерціи совтникомъ: въ этомъ отношеніи вс вооружились противъ нея. Да, вс они эгоисты, но имъ трудно будетъ поймать ее и засадить въ клтку.

Такъ думала Кети; утомленная наконецъ долгимъ хожденіемъ, она остановилась на минутку передъ развалинами, возл которыхъ очутилась совершенно неожиданно.

Солнце почти уже закатилось, бросая свои послдніе, слабые лучи на темный лсной боръ и на шумящія водяныя струи; между тмъ, какъ при ихъ исчезновеніи, вечерняя заря поспшила окрасить алымъ пурпуромъ высокія руины съ остроконечными башенками, стны которыхъ давно уже успли обрости густымъ зеленымъ мхомъ.

Какъ большая глыба чернаго мрамора, отдлялась башня отъ блестящаго грунта, а широколиственный оршникъ стоялъ, какъ темный силуэтъ, сквозь пышныя втви котораго, какъ сквозь тюль, просвчивали яркія, огненныя пятна.

Глаза молодой двушки враждебно посмотрли на берегъ рки и на то окно башни, за тяжелыми занавсями котораго неприкосновенно стоялъ желзный шкафъ съ деньгами. До этой минуты она только боялась, теперь-же положительно ненавидла эти холодныя, желзныя стны, сживавшія со свту ея собствннное „я“. Неужели-же въ самомъ дл богатство можетъ отодвинуть на послдній планъ и доброе сердце, и теплое, святое чувство человка?

Кто бы не явился просить руки богатой двушки, тотъ, наврное, съ любовью перемигивался съ желзнымъ шкафомъ и каждый страстный взглядъ его относился къ денежнымъ пачкамъ, каждое теплое пожатіе – къ ея приданному.

И объ этомъ думалъ тоже коммерціи совтникъ: богачъ хотлъ сдлаться еще богаче. Да, та коварная мысль, уничтожающая чувство собственнаго достоинства, которую Флора съ такою ядовитою злобою вложила въ душу молодой сестры, не могла даже сравниться съ точеніемъ червя, постепенно съдающаго внутренность сочнаго плода.

А тамъ, внизу, у подножія башни виднлся темный люкъ погреба, гд хранились самыя драгоцнныя вины богача. Еще не такъ давно совтникъ водилъ туда президентшу и всхъ трехъ свояченицъ. Желзная дорога снова привезла ему безсчетное число боченковъ съ дорогими напитками, и вс они удобно помстились подъ тяжелыми каменными сводами, глубоко врытыми въ ндра холма.

Какой холодный, сухой и чистый воздухъ вялъ тамъ, внизу. Плиты каменнаго пола бдестли, какъ натертый паркетъ, нигд не виднлось ни одной пылинки, ни одной тонкой нитки паутины не спускалось съ высокихъ желзныхъ стропилъ, поддерживающихъ потолокъ, въ вид купола.