В доме на холме. Храните тайны у всех на виду

И помимо перечисленных чудес она еще и жила по соседству. Поппи и Агги перебегали из дома в дом все выходные. Пенн привык воспринимать Агги за своим обеденным столом с не большим и не меньшим удивлением, чем любого из собственных детей. Рози начала привычно покупать в шести экземплярах все, что планировала приобретать в пяти. В любой загрузке стиральной машины можно было обнаружить столько же одежек Агги, сколько и Поппи. И поскольку девочка жила не просто близко, а очень близко, прошло одиннадцать месяцев, прежде чем Поппи выступила с предложением вечеринки с ночевкой, от которого родители не могли отвертеться.

«Можно нам с ночевкой?» — хором ныли девочки, и Пенн отвечал: «Ты не сможешь принести к Агги все свои мягкие игрушки, а если будешь выбирать, некоторые обидятся. Разве не лучше просто поспать сегодня дома и поддержать мир в Игрушечном Королевстве?»

Или Рози отвечала: «Запасное постельное белье в стирке. Может, Агги просто придет к нам утром, как только проснется?»

Или Марджинни заявлялась в домашних тапочках после наступления темноты с сонной Поппи и объяснением: «Мы просто подумали, что девочки получат больше удовольствия от завтрашней прогулки, если обе как следует выспятся в собственных постелях».

Но вечеринка с ночевкой — и с новыми подругами Натали и Ким, а не только с Агги — была единственным подарком, который Поппи хотела на седьмой день рождения. Она желала вечеринку с ночевкой и запеченный бри, сэндвичи с сыром пименто, острые роллы с тунцом, чипсы «Доритос», имбирный эль и, разумеется, торт и мороженое, плюс разрешение на любые фрукты и овощи на тридцатишестичасовой период, который должен был включать весь день рождения плюс половину следующего дня. Рози и Пенн не нашли резонных возражений ни по одному пункту. В конце концов, девочке один раз в жизни бывает семь лет.

Они не хотели пугать ее, но хотели, чтобы она была готова. Хотели, чтобы дочь чувствовала себя в безопасности, хотели защитить ее. Они не собирались указывать, что ее тело необходимо прятать. Но, увы, это было необходимо.

— Где вы будете переодеваться в пижамы? — спросила Рози как бы между делом, развешивая серпантин, словно этот вопрос был не более и не менее важным, чем «какую глазурь ты хочешь на свой торт?».

— Не знаю, — сказала Поппи. — А мы можем позаниматься рукоделием?

— Конечно, — ответила Рози. — Может быть, в ванной?

— Рукоделием заниматься?

— Может, будете переодеваться в ванной?

— Заниматься рукоделием в ванной было бы потрясающе. Например, те мелки, которыми рисуют в ванне. Или украсить туалет.

— Я тут просто думала… Знаешь, девочки во время ночевок часто… Я думаю, Ким, Натали и Агги, возможно, захотят сменить одежду и переодеться в пижамы прямо в твоей башне, и меня немного беспокоит, что…

Что? Что ее немного беспокоило? Вероятно, девочки натянут пижамы или ночные рубашки прямо на нижнее белье, верно? Они могут даже уснуть прямо в одежде, если повезет. И все же Рози видела, что случается, когда нет плана, и хотела подготовиться.

— Ты можешь просто сказать, что стесняешься.

— Я не стесняюсь.

— Но я хочу объяснить, почему ты должна переодеваться одна в ванной.

Поппи впервые оторвалась от бантиков из гофрированной бумаги.

— Я должна быть одна?

— Ну, поскольку твои подруги не знают… ты понимаешь… не совсем знают, кто ты.

— Кто я?

— Я имею в виду, они, конечно же, знают тебя, но не знают. Понимаешь?

Вид у Поппи был растерянный.

— Ты что, дурачишься, мама? — Она сделала вывод, что мать просто поддразнивает ее, и расплылась в широченной почти-что-семилетней улыбке. — Не волнуйся. Это будет лучшая ночевка на свете.

Но Рози все равно волновалась.

— Что будем делать? — Она взбивала зеленую глазурь из сливочного сыра, согласно полученной инструкции.

— Посмотрим, как пойдет? — предположил Пенн.

Она ткнула в его сторону венчиком.

— Это ты хочешь держать все в секрете!

— Я не хочу. Мы честно договорились об этом подходе на данный момент. И по веским причинам.

— Но она словно не понимала, о чем я говорю. Словно забыла, что она на самом деле мальчик.

— Она на самом деле не мальчик.

— Да, верно, я знаю, знаю. Но ты понимаешь, о чем я. Она словно забыла, что у нее есть пенис.

— Если у тебя есть пенис… — Пенн авторитетно бросил взгляд вниз, на собственный, — ты об этом никогда не забываешь.

— Она забыла, что пенис — это то, что ей не положено иметь, — уперлась Рози. Может, ей не удавалось выразить это словами, но она знала, что сама идея обоснованна. — Поппи забыла, что у ее подруг есть нечто другое — и они рассчитывают видеть нечто другое.