В двух шагах от рассвета (СИ)

   Витор недовольно посопел, замялся, однако возражать все-таки не стал. Послушно запахнулся, но на всякий случай подобрался на шаг ближе, чем она просила: вдруг чего случится? Ему же потом весь Клан будет голову отрывать, если не справится с задачей. А уж вспыльчивая Ирнасса и вовсе располосует на ровные тонкие лоскуты. Как раз для нового платья.

   Ева укоризненнo поджала губы и отвернулась. Ладно, пора за дело. Раньше сядешь – раньше выйдешь. на сосредоточилась, выбросила из головы все лишнее и, наконец, приступила к тому, ради чего отложила единственное важное дело своей жизни, до сих пор остающееся незавершенным. Размеренно задышала, позволяя холодному воздуху наполнить легкие, уверенно и легко выделила нужные запахи, закрыла глаза и быстрыми движениями принялась собирать разбросанные по всему миру бесхозные поводки. Времени всего час, ей надо успеть до полуночи, пока они не проснулись, а то жертв будет не избежать. Не для того она так долго готовилась, не для того три недели резервы растягивала и заполняла невидимой силой, чтобы оплошать в самый последний момент.

   Стас бы не одобрил...

   Витор застыл, как ледяная скульптура на мраморном постаменте, боясь нарушить ее сосредоточение даже лишним вздохом. Все тело кейранн-сан напряглось, разогрелось от внезапно ускорившихся обменных процессов. Сейчас она не была человеком. Нет. Она была реисой. Настоящей, чистокровной реисой, владеющей своим даром так, будто всю жизнь умела.

   Россия... Азия... Африка...

   Ева нахмурилась и резким движением потянула на себя уже знакомые алые нити. Тысяча, две,три... вот уже целый десяток держался на ее правом предплечье, причем довольно уверенно. Их обжигающий яд стал даже привычен, но сила его, как ни странно, заметно поубавилась, будто прежние контакты с этой гадостью, так похожей на ядовитую слизь крашей, был своеобразной прививкой. Этаким превентивным вливанием, к которому организм успел привыкнуть и теперь без особoго труда выносил даже в огромных дозах, от которых раньше непременно бы погиб. Что ж, выходит, и эту способность можно тренировать.

   Одно плохо: вместе с нитями в сосредоточенный разум Колючки ворвались и смутные голоса потревоженных в своих гнездах вампиров.

   Десять... двадцать тысяч...

   Дышать стало немного труднее, но все еще недостаточно, чтобы она остановилась.

   Индия... Иран... Ирак... равийский полуостров... Китай...

   А вот нитей появилось слишком много. Чудовищно много. Они не умещались на правой руке, даже намотанные в четыре слоя! Куда бы еще их приткнуть, но так, чтобы достать в любой момент? Обрывать поодиночке нельзя: слишком быстро наступит шок,и она не успеет с остальными. Придется работать дальше и закончить все одним единственным точным ударом. Так что же делать? Колючка на секунду задумалась. Но потом сообразила, что беспокоится не о том,и легко перекинула новый пучок нитей на левое плечо. Какая, в общем-то разница, откуда рвать? Теперь уже две руки начали прогибаться под невидимой тяжестью многих тысяч поводков.

   Канада... США... Мексика... Перу... Бразилия...

   Ирнасса тревожно приподнялась у пугливо дрожащего на ветру костра, почувствовав, как что-то неуловимо изменилось в морозном воздухе. Напряженно всмотрелась в непроглядную черноту ночи, прислушалась. Колвин тоже навострил уши и завертел головой: ему отчего-то показалось, как кто-тo кричал.

   – Проверь, – велела Сометус-сан, и он торопливо исчез.

   Сорок тысяч... пятьдесят... шестьдесят...

   ва впервые покачнулась. Уф! Тяжело, однако, становится! Но и это – не повод для паники. Собственно, ничто теперь – не повод для паники. Выбор давно сделан, долги уплачены. Осталось только сжечь за собой все мосты, но это недолго. Гораздо сложнее сейчас просто устоять на ногах под гигантским наплывом чужих голосов и неимоверной, иссушающей, обжигающей нутро жажды. Где там реис? Хоть бы дал выпить, что ли? Крови, например. х, черт! О чем я думаю?!! Совсем скоро спячу с этими кровососами! На людей набрасываться начну!

   Жажда неожиданно резко усилилась. Стала мучительной, до боли, до спазмов, чуть не крика. Как у умирающего в пустыне, который вдруг увидел перед носом кувшин с холодной водой. Кхаш! И, как казалось, не без причины!

   – Не приближайся, - процедила Ева, не открывая глаз, но буквально кожей почувствовав подкравшегося еще на шаг ближе Витора и готового подхватить ее, если что.

   му же нельзя подходить! Дурак, назад! Я и так с трудом сдерживаюсь! Назад! Прочь! Прочь... Боже! Как он пахнет! Волнующе вкусно, с ароматом хвои и крохотнoй толикой муcкуса. М-м-м, какой он горячий, сладкий, живо-о-ой... подошел бы поближе,так хочется вдохнуть этот запах еще. Всего лишь вдохнуть. Немного. Услышать его дыхание. Его тpевогу. И боль.

   Как зовуще стучит его сердце...

   – Ева?!