В двух шагах от рассвета (СИ)

   С темного неба безостановочно сыпался снег, вне подпирающих друг друга каменных стен неуютно завывал холодный ветер, повсюду было мрачно, промозгло и очень сыро. Но Ева удовлетворенно кивнула и, уверенно выбравшись из вязкого белого месива, потопала к обрыву. Витор немедленно пристроился рядом. Огромный, серокожий, по самую макушку запорошенный поднимающейся метелью. Все еще полуголый. И медленно начинающий синеть.

   – Оденься, а то околеешь, – буркнула она, накидывая меховой капюшон и поплотнее запахнувшись.

   еис откровенно заколебался, но останавливаться не спешил. Только бросил обеспокоенный взгляд за спину. Туда, где оклемавшиеся Колвин и кидающая на него не менее тревожные взгляды Ирнасса пытались развязать обледеневшие завязки рюкзаков и разжечь под прикрытием скал хоть какой-нибудь костерок.

   – Иди,иди, – добродушно усмехнулась Колючка. – Никуда я не денусь. Мне еще настроиться надо, нити найти, поднять... успеешь.

   Витор все ещё колебался.

   – О, боже! – она всплеснула руками. – Не собираюсь я делать глупостей! Ясно? Иди, оденься и потом мне поможешь, если что-то пойдет не так. Давай быстрее, не то начну без тебя.

   Реис облегченно вздохнул и, наконец-то, заторопился обратно, потирая озябшие пальцы и пытаясь хоть немного согреть их дыханием. Холод действительно был собачим. Человек давно бы околел, красуясь голым торсом на таком диком морозе, а у него только уши обмерзли, да не успевшие обезводиться крылья окончательно приварились к спине. Пожалуй, обратно придется пешком: просто не раскроются при минус пятьдесят или сколько там накапало градусов. Короче, будет настоящая задница, особенно когда все это хозяйство начнет оттаивать. Но это пустяки. Главное, что она дала слово не делать глупостей. Главное, что пообещала его дождаться. Не сорвется и не станет рисковать понапрасну... кейранн-сан можно верить.

   Ева проводила его долгим взглядом и грустно улыбнулась.

   Торопливо набросив на заледенелые плечи целый ворох шерстяных покрывал, наскорo хлебнув коктейль из стимуляторов, мудро прихваченный с базы, и сунув в рот огромную плитку шоколада, Витор немедленно поспешил обратно. Впервые за трудную ночь согласившись с мыслью, что, пожалуй, стоило переть на себе эту кучу тряпья весь долгий путь от подножия горного хребта. Зря он ворчал и привередничал: теперь это было ой, как актуально. Особенно в свете того, что им придется тут пробыть пес знает сколько времени.

   Ирнасса собралась было сунуться следом, но он только мотнул головой.

   – Отдыхайте, Сометус-сан. Я покараулю, а вы меня через полчаса смените.

   Реиса покладисто кивнула и снова занялась костром.

   Ева тоскливо посмотрела в бездонную черноту под ногами. Такая глубокая, темная, манящая... снежинки плавно кружились и кружились в хороводе, настойчиво увлекая, зовя за собой. Тонкие, белоснежные, безумно красивые и хрупкие, как наши собственные жизни. Люди, реисы, краши... такие разные,и такие одинаковые. Все смертные. Непрочные. Податливые и легко исчезающие в вихре судеб, как эти хрупкие льдинки, превращенные неведомым резчиком в настоящее произведение искусства.

   Сколько осталось каждому из вас?

   Никто не знает.

   Сколько осталось мне?

   Столько, сколько вpемени будет таять это крохотное белое пятнышко на моей ладони.

   Жизнь... смерть... две подруги. Две соперницы. Две напарницы. Две стороны одной медали. Две разные гармонии, каждая из которых требует свою цену. Шесть миллиардов людей – против почти пяти миллионов крашей и жизни потерянной, одинокой, забытой на этом свете своей второй половинкой полукровки. Тепeрь у них хотя бы будет шанс. Одна против всех – хорошая цена? Вполне. Согласна ли я? Конечно. ешусь ли на это? Безусловно. А срок?

   – Всего лишь час... - прошептала Колючка, смотря в эту зовущую бездну широко раскрытыми глазами. А та, как узнала, шепнула в ответ до боли знакомым голосом:

   – Ева...

   Охотница машинально качнулась навстречу, протягивая руки и забыв обо всем, уже чувствуя, слыша этот голос, робко улыбаясь и безостановочно шепча про себя самое дорогое в мире имя. Вот почти шагнула в долгожданные объятия, всем существом потянувшись навстречу...

   – Ева!

   Она тут же опомнилась, вернулась на грешную землю и излишне поспешно смяла нападавшие на раскрытую ладонь снежинки. Досадливо дернула плечом, быстро обернулась к спешащему Витору и покачала головой: совсем он не бережется! Хоть бы пупок прикрыл,торопыга! Вон, посинел уже, как слива! Скоро отвалится!

   – Готов? – спросила она вслух.

   Реис торопливо дожевал шоколад и кивнул.

   – Тогда встань сзади и помолчи. Если что не так,и я вдруг потеряю равновесие – подстрахуешь. Но пока не покачнусь, не трогай, понял? Мне бы не хотелось отвлекаться, чтобы извлечь твои зубы из собственной ляжки... и, ради бога, закутайся получше! На тебя же смотреть больно!