В этих гнилых стенах

Шансы были явно неравны. Даже если бы я использовал все свои силы – роста мы одного, а телосложением он спортивней. А тут еще два аналогичных дружка. Я невольно вздрогнул от обиды, представляя их беззаботную жизнь. Мало мне одного такого мудака… тут их трое.

– Ты думал, я прощу тебя?

Парень вышел на свет, закинув на плечо ржавую арматурину. Я увидел синяк у его виска, уходящий под нос, и возгордился своим дневным ударом.

– Послушай…

Но слушать он не стал. Словно перышко, поднял меня за кофту и прижал к стене.

– Послушай, – повторил я, чувствуя, как силы покидают меня. – Убери эту штуку. А то я ею могу череп тебе проломить.

Тот усмехнулся.

– Этой? – Он отпустил меня и, быстро занеся свое орудие, ударил в бок. На громком выдохе я скорчился от боли. – Этой, да? – повторил он удар, и я понял, что точно останется синяк, если вообще не сломает ребра. Рише просто убьет меня. Я пытался собрать последние силы, но был слишком слаб, ведь я нормально не ел уже несколько дней.

Надежда оставалась только на Белого Демона. Расчет был на то, что слух о нем распространялся быстро и обрастал все новыми преувеличениями. Слава шла впереди меня, и одно мое появление – с белоснежными волосами и битой – уже заставляло объекты моей мести трястись от страха. Эти парни явно были с ним не знакомы. Стоило закончить это быстро. Я долго не протяну.

Детское хихиканье заставило меня поднять голову. Глазами я стал искать источник этих звуков. И только сейчас заметил, что девушка, подружка балбеса, снимает все происходящее на камеру своего телефона. Хорошо, что заметил. На руке ее виднелся синяк, и я улыбнулся, думая о том, что она это заслужила. Жаль, телефон не разбился окончательно.

– Чего ты ухмыляешься?!

Получая следующий удар, уже в лицо, я уловил раздраженный рык. Я было принял его за продолжение вопроса, но нет… это был не парень. Собака стояла рядом все это время и рычала, то и дело пытаясь напасть, но дергалась, пугаясь арматурины. И наконец она напала. Вцепившись в руку моего обидчика, дала мне драгоценные секунды. Я поднырнул под его локтем, выхватил из рук девушки телефон, с легкостью разломал его на части и прошептал: «Беги».

Она взвизгнула, глядя на то, как мои глаза меняют цвет, а волосы белеют. Мой дорогой друг оказал мне неоценимую помощь, но стоило мне отвернуться, как собака уже лежала на холодной земле, еле слышно поскуливая. Хватило всего двух ударов: по голове и по животу, – и собака оказалась при смерти. Я чувствовал, как по венам пошел адреналин, как злость подожгла фитиль – и я знал, что это все читается в омуте моих фиолетовых глаз.

Это чудовище замахнулось для третьего удара, я готов был остановить его, но двое дружков схватили меня за руки и прошипели:

– Смотри. Смотри внимательно, сейчас твоя шавка сдохнет! – Главарь гнусно захохотал, словно гиена, и наклонился ко мне. Только теперь он заметил изменения в моей внешности и замер.

Я с замахом ударил головой и услышал, как хрустнул его нос. До сих пор не могу привыкнуть к этому звуку. Другого парня я вырубил, нанеся удары сначала в живот, а затем, наклонив, ударил коленом в лицо. Он был еще в сознании, поэтому пришлось повторно приложить его о высокий мусорный бак. Выхватив арматурину, я занес руку для удара, но меня чем‐то огрели по голове, и я упал на колени. Снова удар арматурой по спине – и вот я щекой ощущаю мокрый асфальт. Во рту появился неприятный привкус железа, голова закружилась, и я почувствовал чью‐то ногу на своей спине.

– Ты что за фрик? – возмутился один из нападавших, заметив, что я опять вернулся в привычное состояние, и с размаху ударил меня по ребрам с еще здоровой стороны. Я сжался, оперся о стену, оттолкнулся и, повернувшись, со всей силы ударил ногами одного из нападающих. И вновь четко услышал, как ломается человеческая кость.

– Ах ты, гнида! – приподнял меня уже знакомый мне парень. Так, значит, нос и ногу я сломал одному и тому же «счастливчику».

Моя реакция «бей или беги» подходила к концу, и адреналин со своим приятелем норадреналином уже заканчивали свои прогулки по сосудам. Это я понял по постепенно нарастающей жуткой боли. Момент «беги» был давно упущен, оставалось только бить. И желательно прямо сейчас.

Я схватился за арматурину, остановив предназначенный мне удар, собрал последние силы для перевоплощения и, воспользовавшись замешательством противника, что было сил ударил по лысой голове его же арматуриной. Тело послушно упало на мокрый асфальт, а последний «герой», схватившись за нос, в панике стал кричать, уползая в темноту:

– Т… ты… убил его!

Я взглянул на распластанное тело:

– Да нет… были бы там мозги, я бы сказал – сотрясение.

На всякий случай присмотрелся – грудь лысого поднималась и опускалась в неровном дыхании. Живой. Собака тоже едва дышала, и ее состояние волновало меня намного больше.

– Рише? – прошептал я в телефон, но трубка молчала. – Пожалуйста… Мне нужна твоя помощь. Встретимся в ветеринарке.

– Той, что возле дома? – послышался ее тревожный голос.

– Нет, во второй, – ответил я, вспоминая, не открылась ли где‐нибудь в районе третья.

* * *