В этих гнилых стенах

Я же старательно пытался скрыть внезапно нахлынувшую злобу. Какого черта здесь все так ярко, красиво, ухожено? Где реклама на каждом углу, зачастую – по несколько экранов рядом? В нашем секторе ее столько, что мигрень наступает уже от того, что ты просто находишься рядом! Ни одного выпирающего гвоздика, а на наших детских площадках арматура торчит вместо горок! Не говоря уже о невероятно зеленой траве. Они наверняка никогда не страдают от гипоксии!

– Дюк… – осторожно произнесла спутница, видимо, испуганная моим угрюмым лицом.

– Ммм… – недовольно промычал я, из-за чего девушка смутилась еще больше.

– Так зачем вы приехали?

Вспомнив о причинах поездки, я подумал, что, может, и хорошо, что домушники решили их обокрасть. Но сразу же укорил себя за такой завистливый эгоизм.

– Дома расскажу, – прошептал я.

До дома Киры нас довезли достаточно быстро, и по спокойному лицу Мити я понял, что мы не опоздали. Я рассматривал ее белоснежный двухэтажный дом с невероятно красивыми панорамными окнами и необычными стенами, которые выглядели так, словно несколько слоев белой смолы застыли один поверх другого. Белая подсветка придавала его простому, но изысканному силуэту нечто загадочное, неземное… Вспомнив наши развалины, украшенные лишь трещинами, я чувствовал, с одной стороны, зависть, крепко сцепленную со злостью, а с другой – радость за подругу. Просто сделаю свое дело – и пусть живет как хочет.

Я вошел в дом. Кира быстро собрала одежду, разбросанную по дорогущему кожаному дивану, и пошла с ней наверх. Забавно, что одежда была преимущественно черного цвета. А вот гостиная, как полная противоположность, – белая. Широкий телевизор во всю стену, невероятно красивая и качественная мебель с художественными узорами, аккуратно расставленные семейные фото. Вот Кира – совсем кроха в пеленках – спит в кровати; вот она с мамой, в милом джинсовом комбинезоне и с разбитой коленкой, но улыбается, в руке – большая сахарная вата; я даже не сразу заметил, что все это – на фоне ярких детских каруселей.

– Какая у тебя подруга космическая, ты глянь! – Митя ткнул меня локтем в плечо и указал на фото, где у Киры было невероятно грустное лицо, цветные волосы крупными локонами струились по облегающему черному платью с лентой выпускницы, по краю платья шло фиолетовое свечение, а маленькие белые звезды, сияющие на нем, завершали поистине космический наряд.

– Интересно, почему она грустит? – словно читая мои мысли, произнес приятель. – Может, не хотела покидать школу?

– У меня мама за два дня до этого умерла, – вмешался объект обсуждения, спускаясь по лестнице.

– П… прости, – пробормотал Митя, потирая затылок и опуская взгляд. – Дюк, я думаю, нам надо начинать, чтобы успеть. И стоило бы ей объяснить, в чем дело.

– Кира, покажи, пожалуйста, где у вас ящик, отвечающий за систему безопасности, – безучастно произнес я и заметил, как Митя тихо хихикнул, потому что я забыл название щитовой.

– Под лестницей, – неуверенно произнесла она.

– А твой отец где? – поинтересовался я.

– На какой‐то конференции, уже второй день. Его не будет до завтрашнего вечера. А может, и дольше.

Пока Митя доставал свои инструменты из потрепанного рюкзака, я смотрел, как Кира дрожащей рукой пытается попасть маленьким ключом в замочную скважину дверного замка, понял, что это может продолжаться долго, осторожно коснулся ее руки. Она вздрогнула от неожиданности, но позволила себе помочь. Время ненадолго застыло, затем прозвучал характерный щелчок, и дверь открылась.

Кира торопливо отодвинулась. Все стены каморки были покрыты проводами, множество виртуальных экранов висело в воздухе. Такой системы безопасности я не встречал никогда. И как Мите удалось ее взломать? Хотя тут, в основном, заслуга Айзека, а в нем сомневаться не стоило. Даже я, ничего не смыслящий в электронике такого уровня, понял, что два последних маленьких экрана не должны мерцать красным. Это заметила и Кира.

– Не понимаю… Она что, в режиме ожидания? Типа, вроде бы работает, но не работает? – Она перевела недоумевающий взгляд на меня, потом на Митю, который уже вставил флешку в главный компьютер и ковырялся в большом щитке, что‐то время от времени нажимая на экране, стоящем рядом.

В дверном замке послышался скрежет, и, оглянувшись на входную дверь, Митя вздрогнул. Кира была напугана еще больше – в ее собственном доме происходило что‐то непонятное!

– Кира, поднимись к себе в комнату и, что бы ни случилось, не высовывайся. Спрячься как можно лучше. Давай! – добавил я последнее, когда понял, что она оцепенела.

Девушка схватила рюкзак с планшетом и понеслась по ступенькам вверх.

– Митя, долго еще?

Парень вытер пот со лба и отрицательно покачал головой, я тем временем направился к рюкзаку друга. С середины комнаты попытался разглядеть, что происходит за окном, но напрасно. Окна начинались примерно в двух метрах над землей, и достать до них было непросто, но им стоило хотя бы попытаться проверить, нет ли кого дома.