В этих гнилых стенах

Я уже давно осознал, где мое место в этом социальном подвале спасительного ковчега Миры, и мне стало противно, когда я осознал, как тяжело нам было выторговать жизнь малышке Таи и с какой легкостью была спасена Наташа. Я вскочил, пытаясь придумать, что же я могу еще ему предложить. В голове метались мысли о мутации, о дневнике отца… Если тетя права, Мира ищет таких, как я, до сих пор. И я могу дать ей то, что она так хочет заполучить! Но Кира остановила меня, вытянув руку в мою сторону.

Было страшно. Охрана не сводила с меня глаз, взяв на мушку, однако не стреляла: команды не было. Отец Киры молчал, долго глядя на дочь, которая с вызовом смотрела на него. Сжав зубы, он чуть помедлил, затем нехотя процедил:

– Запускайте! – и вышел из кабинета, словно боялся, что его ударят за благое дело.

Я сорвался с места, подхватил Таю. Следом вскочил Паша и, не обращая внимания на отца, который что‐то кричал ему вслед, махнул мне рукой и помчался по коридору. Марго семенила следом, поддерживая голову Таи. Кира же осталась в кабинете, все так же буравя отца взглядом. Процедура, видимо, действительно стоила очень и очень дорого. Во что я опять влез?..

Пока машина, издавая раздражающее жужжание, сканировала малышку, Павел предложил Кире и Марго отдохнуть в ординаторской. Они ушли туда, но и там Марго места себе не находила. Как рассказала Кира, она держала ее за руку так крепко, что кости хрустели.

* * *

Номера даже в самом дешевом отеле богатенького сектора превосходили самые хваленые закутки в родном. Но ночь в них оказалась бессонной. Несмотря на мягкую кровать и расслабляющую музыку, я отчаянно пытался все переварить и представить все возможные последствия. Мы сделали благое дело, спасли малышке жизнь, но при этом по нашей вине возникли неприятности у довольно значимого в пятом секторе человека. Я, к слову, пока до конца не понял, кем он являлся на самом деле.

Вернулся домой я без Киры. Мне теперь предстояла большая работа по искуплению своих грехов, в том числе и перед ее отцом. За ночь я составил несколько речей, и когда перечитывал их в сотый раз, стараясь выбрать самую подходящую, незаметно уснул.

Проснулся я к вечеру. Пока включался телефон, я чуть было не уснул вновь, но тут аппарат в руках начал буквально захлебываться треньканьем, заваленный сообщениями от Киры.

Я даже не сразу поверил, что это сообщения от нее. Сначала милые, с вопросами о моем состоянии, о том, как добрался. Далее более обидные. Последнее заставило остатки сна раствориться похлеще ведра ледяной воды: «Мне жаль, что все так кончилось. Мог бы хоть что‐нибудь написать…»

После этого она добавила меня в «черный список».

Я протер глаза, начал перечитывать. Эмоции Киры иногда брали верх над здравомыслием, но, думаю, причина крылась в серьезном проступке.

В дверь постучали. Гость бесцеремонно вошел, и звон стеклянных бутылок разлетелся по комнате.

– Блин! Ты прикинь! Так щека болит, где Марго ударила!

– Подорожник приложи, – фыркнул я, взбесившийся, что он элементарно не поздоровался.

Гость протянул мне пару бутылок и уселся на пол, опираясь на кровать.

– Слышал, ночь была сложной. Я пришел спасибо сказать… – виновато отвел взгляд Марк.

Это была единственная причина, по которой я все еще с ним общался, – его умение признавать ошибки и извиняться за них. Хотя это не мешало ему быть мудаком.

Я еще долго буду мысленно возвращаться в тот день и задаваться вопросом о правильности нашего решения, а после сомневаться в своей человечности, когда стану о нем сожалеть. Но теперь, когда вы знаете, кто такая Радоуцкая Кира и что она за человек, расскажу, к чему это все привело.

Кира по-прежнему не отвечала ни на мои звонки, ни на сообщения. Пришлось ехать к ней, совершенно не представляя, что происходит у нее дома. Атмосфера была напряженной, и я довольно долго демонстрировал свою внезапную дислексию перед отцом Киры, пока мы не пришли к взаимному соглашению: господин Евсей Радоуцкий отдает мне чек за лечение, а я любыми способами зарабатываю деньги для его погашения. По его расчетам, львиная доля моих зарплат и зарплата Киры с нового места работы (она, как и обещала, теперь помогала отцу) уходит к нему, и лет через десять мы в расчете. Об инциденте в кабинете он не заговорил ни разу.

Не хватало мне приключений в загробном мире, так я еще и душу настоящему дьяволу продал.

Глава 13

– Благими намерениями вымощена дорога в ад, – процитировал отец Киры, словно прочитав мои мысли.

– Может, мне там самое место, – задумчиво ответил я.

На самом деле у этой цитаты есть продолжение. «Благими намерениями вымощена дорога в ад» означает ровным счетом то, что одних намерений мало. «Благими деяниями – дорога в рай», – не уставала добавлять Кира конец фразы каждый раз, когда я ее вспоминал.

* * *