В глубь истории: историческая концепция К. Маркса

Оценка степени влияния Фейербаха на исследования Маркса у ученых может разниться. Несомненно одно: оно существовало. В творчестве Маркса и Энгельса есть чрезмерное множество соответствующих рассуждений. Маркс не может полностью преодолеть это влияние вплоть до 1844 г. В «Рукописях» присутствует не только высокая оценка идей Фейербаха, но и следы его влияния в комментариях по поводу некоторых вопросов. Неудивительно, что в письме тому от августа 1844 г. он хвалит его «Основные положения философии будущего» и «Сущность веры по Лютеру. Дополнение к сущности христианства», замечая: «В этих сочинениях Вы <… > дали социализму философскую основу, и коммунисты сразу так и поняли эти Ваши работы» (1962. Т. 27. С. 381).

Впрочем, Маркс – не чистый фейербахист. Пусть в то время его теория отчуждения все еще несла на себе отпечаток фейербаховского влияния, однако именно она послужила для него важным звеном в переходе к материалистическому взгляду на историю.

Кажется странным, что в одной и той же концепции сочетаются взаимно противоречивые вещи. На самом деле в этом нет ничего странного. Пока Маркс находился в плену субъекта и анализировал труд с точки зрения внутренних потребностей человека, он не мог преодолеть спекулятивную традицию, которая описывала историю через отчуждение и возврат человеческой сущности. Когда он увидел в труде основу существования и развития общества, проник в действительный процесс труда и проанализировал различные отношения, связанные с ним, то сделал тем самым возможным переход к историческому материализму. Он отмечал: «Там, где прекращается спекулятивное мышление, – перед лицом действительной жизни, – там как раз и начинается действительная положительная наука, изображение практической деятельности, практического процесса развития людей» (1955. Т. 3. С. 26). Важнейшим результатом «Рукописей» было то, что Маркс рассмотрел отчуждение труда как объективное общественное явление, проник в экономические процессы капитализма, в саму систему частной собственности, глубоко познал роль производительного труда в формировании личности человека, а также отношения между ним и природой, природой и обществом, между людьми, проложив тем самым путь к материалистическому пониманию истории.

Фейербах тоже называл себя коммунистом, но основывался при этом на гуманизме. Он исходил из того, что человек представляет собой единство индивидуального и родового, подчеркивал, что люди – родовые существа, которые нуждаются друг в друге и общаются между собой, из чего следует, что коммунизм таится в самой их сущности. Маркс придерживался иного мнения. Рассматривая в «Рукописях» коммунистический строй как возврат человеческой сущности, он тем не менее выводил его не напрямую из нее, а из закона движения частной собственности. Сказав, что все коммунистическое движение «находит себе как эмпирическую, так и теоретическую основу в движении частной собственности, в экономике» (1974. Т. 42. С. 117), он начал отворачиваться от обоснования коммунизма через человеческую сущность и отыскал точку опоры для перехода социализма от утопии к научной доктрине.

Маркс активно занялся исследованием капиталистической частной собственности и усмотрел в отношениях пролетария и буржуа противостояние между трудом и капиталом. В результате исторического анализа он пришел к заключению, что хотя в Древнем Риме и Турции это самое противостояние существовало, оно было вызвано не системой частной собственности и поэтому выражалось в антагонизме между бедными и богатыми. Древние пролетарии не содержали общество, это оно содержало их. С пролетариатом Нового времени – порождением капиталистической частной собственности – было совсем по-другому. Здесь имел место антагонизм труда и капитала. Так, с одной стороны находились пролетарии: они не владели средствами производства, однако созидали богатство. С другой стороны были капиталисты: не трудящиеся, но способные распоряжаться сгустком чужого труда и присваивать его. Именно в этом заключается внутреннее противоречие капиталистической частной собственности: она и источник противостояния между буржуа и пролетариями, но в то же время и способ его разрешения.