В глубь истории: историческая концепция К. Маркса

В то время у Маркса еще отсутствует понятие общественной формации, и поэтому в рассуждениях о движении частной собственности к двум важным звеньям общественного развития он двигается наощупь. Анализируя земельную ренту и отношения частной собственности, он рассматривает неизбежность победы капитализма над феодализмом, капитала над рентой, движимого имущества над недвижимостью. По его мнению, если товарная экономика проникает в феодальную систему частной собственности, а земля превращается в товар, то последнюю необходимо заново разделить и консолидировать, что неизбежно приведет к появлению крупной земельной собственности капиталистического типа, то есть к возникновению крупного капиталистического сельского хозяйства. Поэтому как бы ни боролись феодальные земельные собственники – им этого не избежать. Кроме того, вследствие разорения сельского хозяйства аграрное население начнет мигрировать в города, в сферу промышленности, тем самым наращивая мощь промышленного капитала и способствуя победе капитализма над феодализмом. В связи с этим Маркс замечает, что «из действительного хода развития с необходимостью вытекает победа капиталиста, то есть развитой частной собственности над неразвитой, половинчатой частной собственностью» (1974. Т. 42. С. 106), и констатирует: любые попытки воспрепятствовать этой тенденции совершенно безрезультатны.

Немецкий философ также рассматривает развитие от капитализма к коммунизму как действительный, необходимый элемент последующей истории. Собственность не вечна. Для осуществления своей жизнедеятельности – труда – человек прежде «нуждался в частной собственности», а «теперь нуждается в упразднении частной собственности» (1974. Т. 42. С. 144).

В этих рассуждениях Маркс набрасывает общие контуры человеческого развития: феодальное общество —► капиталистическое общество —► коммунистическое общество. Хотя эта схема неполна, она охватывает основные этапы исторического развития человечества и его перспективы.

В «Рукописях» он пока не формулирует принципа взаимосвязи между общественными бытием и сознанием, однако в анализе движения частной собственности он уже во многом подходит к этому принципу. К примеру, анализируя историю экономической теории, он рассматривает развитие от меркантилизма к физиократической школе и, наконец, к английской классической политэкономии не как чистый мыслительный процесс, а как становление самого общества в проекции на экономико-теоретическую сферу. В оценке, данной Франсуа Кенэ, важнейшему мыслителю-физиократу, Маркс отмечает, что эта школа непосредственно представляет собой экономическое разложение феодальной собственности. Рассуждая об Адаме Смите и Рикардо, он высказывает мнение о том, что английская классическая политэкономия является продуктом реальных функций и действительного движения частной собственности. Соответственно, теоретические противоречия этой науки являются отражением внутренних неразрешимых проблем самой капиталистической промышленности. Исследуя капиталистический товарный фетишизм, Маркс разграничивает его с античным природным фетишизмом, поскольку обе разновидности преклонения перед вещами существуют в отличных друг от друга условиях. Он считает: «Чувственное сознание у фетишиста иное, чем у грека, потому что его чувственное бытие еще иное» (1974. Т. 42. С. 135). В данном случае у немецкого философа используются формулировки «чувственное бытие» и «чувственное сознание», однако смысл этой фразы ясен: бытие определяет сознание.

Вместе с тем он анализирует отношения между человеческим сознанием и социальной жизнью, общественными объединениями. Он неоднократно подчеркивает: «Мое всеобщее сознание есть лишь теоретическая форма того, живой формой чего является реальная коллективность, общественная сущность» (1974. Т. 42. С. 118). Не сознание людей определяет их бытие – напротив, «как родовое сознание, человек утверждает свою реальную общественную жизнь и только повторяет в мышлении свое реальное бытие» (1974. Т. 42. С. 119). Поэтому, говоря о противопоставления бытия мышлению, Маркс отдельно отмечает: «Таким образом, хотя мышление и бытие и отличны друг от друга, но в то же время они находятся в единстве друг с другом» (1974. Т. 42. С. 119).

Кроме того, Маркс полагает, что религиозное отчуждение происходит в сфере сознания, глубинах человеческой души, а трудовое – в действительной жизни, то есть носит экономический характер. Ликвидация отчуждения подразумевает, что оно устраняется в обеих областях. Однако все не так просто, как у Фейербаха, который полагает устранение религиозного отчуждения способом решения всех социальных проблем. Как раз наоборот, Маркс говорит о «положительном упразднении частной собственности», «положительном упразднении всякого отчуждения», и в этом выражаются его воззрения на роль экономических факторов в общественном развитии.