В годы испытаний

Наступление началось 12 января. Первоначально командующий фронтом ввел в дело только одну десятую имевшихся в его распоряжении артиллерийских средств. Мощный шквал огня обрушился на траншеи, землянки, блиндажи, командные пункты противника. Девять десятых могучих огневых сил фронта пока молчали. Передовые батальоны после пятнадцатиминутного огневого налета перешли в атаку и быстро овладели первой траншеей противника. Они свою задачу выполнили. Стало ясно, что противник на месте.

Несмотря на свою кратковременность, удар был настолько сильным, что гитлеровцы сочли его началом общей артиллерийской подготовки. Приняв действия наших передовых подразделений за общее наступление, фашисты стремились всеми своими огневыми средствами остановить их.

На это и рассчитывал И. С. Конев. Теперь артиллерия обрушила на вражескую оборону огонь по полной программе. Час сорок семь минут артподготовки фашистам наверняка показались вечностью. Вражеские войска, в том числе и часть резервов, были либо уничтожены, либо деморализованы и утратили возможность выполнять свою задачу.

В первый же день в прорыв были введены две танковые армии. Фронт гитлеровцев затрещал по швам. Наши стрелковые части к исходу первого дня боев продвинулись на 11 километров, на второй день — прошли 20, на третий — 25, на пятый — 30 километров. Формула наступления «смять, рассечь, уничтожить» продолжала жить. Первые эшелоны, главным образом танки, сминали и рассекали противника, вторые наращивали силу удара, третьи уничтожали блокированные группировки противника, заставляя их капитулировать.

За несколько дней нашего наступления от десятков немецких дивизий остались тысячи блуждающих солдат, которые уже не защищали тот или иной рубеж, а только спасали свои шкуры.

Творчество военачальника проявляется в его умении не только организовать бой, но и руководить им.

«История войн, — писал Маршал Советского Союза А. И. Василевский, — знает немало примеров, когда даже тщательно разработанные тактические и оперативные замыслы оставались на бумаге, а их авторы кончали бесславно потому, что им неведомо было искусство повелевать подчиненными, обеспечивать точное исполнение своих приказов и распоряжений. Командир, не овладевший этим искусством, не может ни организовать бой, ни руководить им.

Научиться повелевать, добиваться безупречной исполнительности неизмеримо труднее, чем приобрести сумму знаний. Подобно дирижеру, талант которого расцветает не в консерватории, а в концертном зале перед публикой, искусство командира может полностью проявиться лишь в общении с людьми, в повседневном ратном труде, в управлении боем»[55].

В маршале И. С. Коневе тесно сочетались эти два качества полководца. Авторитет командующего фронтом был огромен. Никто не смел усомниться в компетентности его приказа или как-то ослушаться. В результате, несмотря на сопротивление противника, замысел командующего точно проводился в жизнь.

Одним из показателей творческого почерка маршала И. С. Конева являлась военная дерзость. И этот настрой командующего передавался подчиненным командирам. Они не ввязывались в затяжные бои за опорные пункты, обходили их, блокировали небольшими силами и уничтожали вражеские гарнизоны.

Иван Степанович Конев умел, как я понял в ходе операции, создать то особое доверие между командирами разных степеней, которое на войне ничем другим нельзя заменить. Война, как известно, связана с большим количеством непредвиденных обстоятельств, которые заранее предусмотреть почти невозможно. Вот здесь-то и важны взаимное доверие, взаимная выручка и поддержка. Каждый нижестоящий командир со своим подразделением устремлялся вперед, будучи уверенным, что старший начальник его в беде не оставит, обеспечит тылы, выручит в трудной ситуации.

В связи с тем что фронт фашистской армии под ударами советских войск разваливался, начальник гитлеровского генерального штаба Гудериан бросил хлесткую фразу о «блуждающих котлах». Выдавая свои окруженные группировки за хорошо управляемую, мобильную силу, этот гитлеровский генерал, сохраняя хорошую мину при плохой игре, пытался изобразить поражение группы армий «А» как нечто новое в оперативном искусстве.