В годы испытаний

Медленно, хотя и неотвратимо шагает по земле справедливость, тернисты пути ее. Нужны были годы жестоких испытаний, иссушающее душу отступление, нечеловеческое напряжение всех человеческих сил, материальных и духовных, под Москвой и Ленинградом, под Сталинградом и на Кавказе, на Малой земле и в Брестской крепости, чтобы потом остановить сильного, обнаглевшего и зарвавшегося врага, накопить свежие силы и погнать его на запад… Были пепел Смоленска, руины Киева, голодная и холодная смерть ленинградцев, человечество узнало о Бабьем Яре и Бухенвальде, Майданеке и Освенциме, Треблинке и Орадуре, Лидице и Хатыни…

Но справедливость пришла, фашисты узнали возмездие. Есть нечто тупое и отвратительное в конце третьего рейха: сохранившиеся чванливые надписи на стенах и белые тряпки в окнах домов, истошные вопли Геббельса о великой немецкой нации и подобострастные, виноватые улыбки жителей германских городов…

Главари третьего рейха метались, как затравленные волки. Не о сохранении Германии уже думали они, а о своей шкуре. Каждый час их жизни оплачивался, конечно, жизнями тысяч их соотечественников. Ничто ведь не могло отодвинуть развязку. Гитлеровская Германия расползалась, как гнилая ткань.

* * *

Разгром оппельнской группировки противника открыл войскам 1-го Украинского фронта дорогу в Чехословакию. 21-я армия готовилась к действиям на пражском направлении.

Все мы уже видели: войне приходит конец. Мы еще не знали в апреле 1945 года, что война с немецким фашизмом продлится тысячу четыреста восемнадцать дней. Но около тысячи четырехсот дней было и тогда уже позади. Дни и ночи четырех лет войны — это массовый героизм на фронте, исполинский труд в тылу, героизм и труд мужчин и женщин, детей и стариков, русских и представителей всех других наций Советского Союза, рабочих, колхозников и наркомов, рядовых бойцов и маршалов, многочисленных производственных и научных коллективов…

В величественное здание победы внесли свой большой вклад и политработники. Л. И. Брежнев в своей книге «Малая земля» писал, что главным оружием политработы «было страстное партийное слово, подкрепленное делом — личным примером в бою. Вот почему политработники стали душой Вооруженных Сил». Глубоко справедливые слова! Настоящий политработник — тот, кто делает общее со всеми дело, делит со всеми тяготы и лишения фронтовой жизни, кто находится всегда на самом трудном участке, кто заботится не о себе, а о других, об общем деле, решаемом ротой, полком, дивизией, армией, фронтом. Успех дела, обеспеченный мужеством и героизмом людей, — высшая награда командиру и политработнику за его труды.

* * *

В завершающие дни Великой Отечественной войны очень большое впечатление у меня оставили красота горной, просыпающейся и цветущей природы Чехословакии, теплые, дружеские встречи с населением этой братской страны.

Спустившись с горных хребтов, соединения 21-й армии овладели городом Яромерж в Восточной Чехии, из которого едва успел бежать штаб группы фашистских армий «Центр» во главе с генерал-фельдмаршалом Шернером. Это были последние активные боевые действия, которые провела армия генерал-полковника Д. Н. Гусева на фронте борьбы с немецко-фашистскими полчищами.

Часто фронтовиков спрашивают, какие чувства испытывали они в те светлые майские дни. Я хорошо помню, что тогда было на душе у меня и, уверен, у всех моих боевых друзей. Конечно, безмерная радость, высокая гордость победителей. Но и боль. Да, мы победили, мы принесли свободу своему народу и многим народам Европы, мы избавили весь мир от угрозы коричневой чумы, мы утвердили мир на земле… Но какой высокой ценой! Сколько известных и безымянных героев не дошло до светлого праздника победы! И вчера, когда бушевала война, мы постоянно думали об этом. Но теперь, когда бои закончились, ощущение тяжелой утраты еще больше обострилось, и каждый из нас, живых, торжествующих, особенно жгуче сознавал свой неоплатный долг перед павшими.

Наверно, я не очень погрешу против правды, если скажу, что предельно точно сумел выразить и меру скорби победителей по погибшим, и меру ответственности живых за будущее Александр Твардовский. Помните?..

Я знаю, никакой моей виныВ том, что другие не пришли с войны,

В том, что они — кто старше, кто моложе —Остались там, и не о том же речь,Что я их мог, но не сумел сберечь, —Речь не о том, но все же, все же, все же…

А вот строки из книги, написанной спустя тридцать с лишним лет после победы: