В горе и радости

Бен схватил меня за руку, и мы стали дожидаться удобного момента. Несколько раз мы уже были готовы сорваться с места, один раз я уже попрощалась с жизнью, стоя на краю автострады, но в конце концов с большой помпой и под аккомпанемент моего визга мы перебрались на другую сторону шоссе.

Когда мы вошли в ресторан, он был практически пуст. По выражению лица Бена я поняла, что он на это и надеялся. Он попросил, чтобы нас посадили у огня, и за считаные минуты мои ноги согрелись, а вот плечам было прохладно от океанского бриза.

Я сидела, смотрела на океан, бушующий под нами, и на этого нового человека, сидящего напротив меня, и у меня было такое чувство, будто это не моя жизнь. Мне казалось, что в этот вечер я проживала чужую жизнь. Обычно я не проводила вечер понедельника у огня над океаном, и мне не подавали охлажденное белое вино и минеральную воду «Сан-Пеллегрино». По понедельникам я обычно ужинала чем-нибудь разогретым в микроволновке, читая книгу и запивая еду водой из-под крана.

— Великолепно, — сказала я и протянула ладони к огню. — Спасибо, что привез меня сюда.

— Спасибо тебе, что позволила мне сделать это, — ответил он, придвигая свой стул ближе ко мне.

Мы с Беном обсуждали наши жизни и нашу работу. Мы говорили о прошлых отношениях и наших семьях. Мы говорили о куче всяких вещей, только не о сексе, и все же именно секс все больше и больше занимал мои мысли.

Плечи Бена натягивали ткань черной рубашки. Он закатал рукава почти до локтей, открывая руки и запястья, тонкие, но крепкие, угловатые, но изящные. Когда я смотрела на них, мне хотелось, чтобы они прикоснулись ко мне. Мне хотелось, чтобы они подняли меня.

— Сегодня вечером ты великолепно выглядишь, — сказала я Бену, намазывая масло на хлеб. Я старалась говорить непринужденно. У меня не было привычки одаривать комплиментами мужчин, и я не знала, как сделать это без раболепия. — Эта рубашка очень тебе идет.

— Спасибо большое! — Улыбка Бена стала шире. — Спасибо.

Он опустил глаза и улыбнулся еще шире. Он выглядел смущенным.

— Ты краснеешь? — поддразнила я его.

Бен покачал головой.

— Ну… да. — Он поднял на меня глаза. — Мне неловко признаться в том, что я поехал в «Гэп» и купил эту рубашку для нашего свидания.

Я засмеялась.

— Еще до того, как ты позвонил мне?

— Ага. Я знаю, это звучит очень глупо. Но я просто… Я хотел хорошо выглядеть для тебя. Мне хотелось сделать этот вечер особенным, и, откровенно говоря, ни одна из моих рубашек не выглядела достаточно хорошо для этого.

— Ты нереальный, — прошептала я.

— Прошу прощения?

— Ты просто… Ты не настоящий. Какой парень будет таким искренним? И таким честным? Ни один мужчина ни разу не покупал новую рубашку только для того, чтобы отвести меня куда-нибудь и произвести впечатление.

— Может, ты просто этого не знаешь! — сказал Бен.

Подошел официант, чтобы принять заказ. Я заказала пасту. Бен выбрал стейк. И я поняла, что он будет настаивать на том, чтобы заплатить за ужин. Мы оба это знали. Я не собиралась заказывать ничего экстравагантного за его счет, и если бы он действительно думал, что я заплачу, то не стал бы заказывать ничего экстравагантного за мой счет.

После ухода официанта я вернулась к нашему разговору:

— Да, точно. Я об этом не знаю, но ни один мужчина никогда не говорил мне такого.

— Ну, разумеется. Только идиот признался бы в этом. Слишком очевидно, что ты мне нравишься. Мне надо об этом призадуматься.

— Нет-нет, пожалуйста, не меняйся. Это удивительное чувство.

— Когда ты кому-то нравишься? — спросил он, беря кусок хлеба и ломая его пополам. Одну половинку Бен целиком бросил в рот. Мне понравилось, что ради меня он купил новую рубашку, но не стал деликатничать с едой в моем присутствии. Было ясно, что даже если ему хотелось предложить мне свою лучшую версию, он все равно собирался оставаться самим собой.

— Да, когда ты кому-то нравишься. И когда тебе кто-то сильно нравится. Когда ты нравишься тому, кто очень нравится тебе, если говорить точнее.

— У тебя ощущение, что все происходит слишком быстро? — спросил Бен. Это поразило меня. Понятно, что я думала об этом и обсуждала это с Аной, но если Бен тоже чувствовал, что все происходит слишком быстро, то… Не могу сказать наверняка, чего я боялась. Я только знала, что даже если все идет слишком быстро, я не хотела, чтобы это движение замедлилось.

— О! Гм. Правда? Ты об этом думал? — Я подняла на него глаза, пытаясь говорить беззаботно и беспечно. Думаю, это сработало.

— На самом деле нет, — прозаично ответил Бен. У меня отлегло от сердца. — Я думаю, что ты и я… просто… Да, мы двигаемся быстро, но в ритме, который нами обоими ощущается как естественный. Верно?

Я кивнула, и он продолжил говорить:

— Хорошо. Поэтому я не вижу в этом проблемы. Я просто хотел убедиться в том, что я не слишком сильно давлю на тебя. Потому что я не хочу давить на тебя. Я все время сдерживаю себя, но все равно продолжаю это делать. Я обычно человек сдержанный, но я просто… не могу быть сдержанным с тобой.