В горе и радости

— Нет, — ответила она. Подруга была ошеломлена моей реакцией. Проклятье, я тоже была ошеломлена. — Я просто подумала, что это по-настоящему популярная книга. В ней говорится о людях, которые проходят через то, через что проходишь ты.

— Ты хочешь сказать, что есть миллионы введенных в заблуждение друзей, покупающих книги для своих опечаленных друзей.

Ана промолчала в ответ.

— Другие люди через это прошли, и мне хотелось, чтобы ты знала: если все эти глупые люди смогли это сделать, то ты, Элси Портер, тоже сможешь. Ты такая сильная и умная, Элси. Мне просто хотелось, чтобы у тебя было какое-то руководство… Чтобы ты понимала, что ты сможешь снова научиться жить.

— Элси Росс, — поправила я ее. — Меня зовут Элси Росс.

— Я знаю, — ответила Ана, обороняясь.

— Ты назвала меня Элси Портер.

— Это получилось случайно.

Я уставилась на нее, а потом вернулась к теме разговора:

— Через это нельзя пройти, Ана. Но ты никогда этого не поймешь, потому что ты никогда никого не любила так, как я любила его.

— Я знаю это.

— Никто не смог бы пройти. И наверняка эта проклятая книга ни в чем не может мне помочь.

Моя работа — это книги, информация. Мне нравилось в моей работе то, что слова, напечатанные в книгах, могли помочь людям. Книги побуждают людей расти, показывают людям жизнь, которую они никогда не видели. Они рассказывают людям о них самих. И вот я, скатившись на дно своей собственной жизни, теперь отвергала помощь оттуда, где, как я всегда верила, она существует.

Я вышла из книжного магазина.

Прошла по улицам с треснувшими камнями. По соседним дорогам. По большим перекресткам. Я ждала на светофорах. Я снова и снова нажимала кнопку переключения. Я избегала смотреть людям в глаза. Мне стало жарко. Я сняла толстовку. Мне стало холодно, и я ее снова надела. Я прошла через автомобильные заторы, пробираясь между машинами, и каким-то образом оказалась перед своим домом. Я смотрела на дверь своей квартиры. Не знаю, как долго я шла. Не знаю, как долго я плакала.

Я увидела что-то возле двери и с такого расстояния решила, что это, возможно, свидетельство о браке. Я подбежала к двери и расстроилась, увидев, что это всего лишь «Лос-Анджелес таймс». Я подняла газету, осознавая, что я совершенно не в курсе текущих событий с момента смерти Бена. Первое, что я заметила, была дата. Двадцать восьмое. Это не могло быть правдой. Но и неправдой тоже. Я сильно сомневалась в том, что в газете напечатали неправильное число, а я оказалась единственным гением, который это заметил. Все дни слились в один, перетекая один в другой, словно кровь. Я не ожидала, что уже почти конец месяца. Месячные должны были начаться много дней назад.

МАРТ

— Ты богиня, — сказал мне Бен, откидываясь на спину. Он вспотел, его волосы спутались, он дышал в ритме стаккато.

— Прекрати. — Моя голова была легкой, тело казалось пустым. Я чувствовала пот на лбу у самых волос и над верхней губой. Я попыталась вытереть его, но он выступал снова. Я повернулась к Бену, мое обнаженное тело рядом с его телом. Мои нервы стали гиперчувствительными. Я ощущала каждую точку, в которой его тело касалось моего, не важно, насколько легко или неуместно.

Какое-то время стояла тишина, а потом он взяла мою руку, его пальцы сплелись с моими, и он положил наши сцепленные руки на свой голый живот. Там наши руки и лежали. Я закрыла глаза и задремала. Меня разбудил храп Бена, и я сообразила, что нам не следовало бы спать в середине дня. Мы хотели посмотреть фильмы, планировали ужин. Я встала и открыла окно. Холод быстро проник в спертый воздух комнаты.

— Ой, зачем ты это сделала? — простонал Бен. Я подошла к нему и объявила, что мы спали уже достаточно долго. Он притянул меня к себе на постель, положил голову мне на грудь, пытаясь проснуться.

— Должен сказать, что я действительно рад, что ты перешла на эту штуку, НоваРинг[13], — произнес он, когда окончательно проснулся. — Теперь мне не о чем беспокоиться. Я могу просто заснуть.

Я рассмеялась. Счастье Бена во многом зависело от его любви ко сну.

— Оно тебе не мешало? Не доставляло неприятных ощущений? — спросила я.

Он покачал головой:

— Нет, совсем нет. Честно говоря, его как будто вообще не было.

— Верно. Только оно там.

— Хорошо.

— Но твои слова вызвали у меня паранойю.

— По какому поводу?

— Неужели ты совсем его не чувствовал? Что, если оно выпало или… еще что-нибудь?

Бен сел в кровати.

— Как оно могло выпасть? Это абсурд.

Он был прав. Это было абсурдно. Но мне захотелось проверить, просто на всякий случай.

— Подожди.

Я ушла в ванную, закрыла дверь, присела и проверила… Кольца не было.

Мое сердце бешено застучало, к лицу прилил жар. В ванной стало душно. Мои руки тряслись. Я молча сидела в ванной. Вскоре Бен постучал в дверь.

— Ты в порядке?

— Ну…

— Могу я войти?

Я открыла дверь, и он увидел мое лицо. Бен все понял и кивнул:

— Оно исчезло, так? Его нет на месте?

Я покачала головой.

— Я не знаю, как это вышло! Я не понимаю как. — Я чувствовала себя так, будто разрушила жизнь нам обоим. Я заплакала.