В клетке. Вирус. Напролом

Но потом я спрашиваю своих студентов, означает ли это, что надо перестать писать о синдроме клетки. И тут же говорю им, что те из них, для кого журналистика – истинное призвание, даже не задаются таким вопросом, потому что ответ на него очевиден. Писать об этом, безусловно, необходимо, причем каждый день. Цель нашей профессии не в том, чтобы искать сенсацию века. Ее и без нас никто не пропустит. Мы должны в каждом обычном дне находить нечто такое, чтобы те, кто прочтет или прослушает вашу статью, были тронуты ею настолько сильно, что уже не смогли бы забыть о ней. Только тогда эта история станет частью их жизни. А может, даже их собственной историей.

Кто-то из студентов при этом смотрит на меня так, словно я стараюсь их обмануть. Многие откровенно скучают. Но в каждой аудитории обязательно находится один или двое, кто понимает, о чем я пытаюсь сказать. Именно ради них я работаю. Именно они, покинув университетские стены, выйдут в большой мир, посмотрят на хаденов или на кого-нибудь еще и поймут, что есть еще очень много историй, о которых надо рассказать.

И я с нетерпением буду ждать эти истории.

Напролом

Роман

Эта книга с огромной благодарностью посвящается сотрудникам издательства «Tor Books», которые работали над ней, как рок-звезды, хотя рукопись поступила к ним едва ли не в последний момент перед публикацией.

Спасибо вам, ребята. Вы сотворили настоящее чудо, и я вас обожаю. Пожалуйста, не злитесь на меня.

А издательским коллективам, которые выпускают мои книги по всему миру, хочу сказать: именно благодаря вам мои тексты находят своих читателей. Спасибо за все то, что вы делаете для меня.

Смерть Дуэйна Чэпмена

Так и не завоевавший никаких титулов, профессиональный игрок в хилкету пытался произвести впечатление в своей последней игре. А потом сделал нечто совсем неожиданное – умер.

Кэри Уайз, специально для «Хилкета ньюс»

К тому времени, когда Дуэйн Чэпмен умер на хилкетном поле, он успел лишиться головы дважды.

Третий раз был перебором даже для хилкеты, хотя цель этой игры и заключалась в том, чтобы оторвать голову выбранному сопернику, а потом пронести или забросить ее через несколько разных ворот, расставленных на поле. Компьютер, управляемый спецперсоналом из операторской, наскоро оборудованной в одной из ВИП-лож стадиона специально для этого товарищеского матча между «Бостон бэйз» и «Торонто сноубёрдз», должен был случайным образом выбрать из команды защиты одного игрока на роль «козла отпущения» в текущей игре, то есть того, чью голову надлежало заполучить атакующей команде, в то время как его собственная команда препятствовала бы этому всеми доступными им средствами. Притом что с каждой стороны на поле выходило по одиннадцать участников, шанс получить эту роль одному игроку дважды, а тем более трижды за матч был практически нулевой.

Но случайность есть случайность. Иногда по воле колеса электронной рулетки игрок все же может быть выбран «козлом отпущения» три раза за один матч. Когда позже проверили игровой компьютер, выяснилось, что результаты никто не подтасовывал. Чэпмена он выбрал и в первый, и во второй, и в третий раз совершенно случайно.

И неплохо выбрал, надо признать. Чэпмен не был для «Бостон бэйз» ни ключевым игроком – эта честь принадлежала Ким Силве, только что подписавшей с руководством Северо-Восточного дивизиона пятилетний контракт на восемьдесят три миллиона долларов, – ни признанным мастером обороны, как Уэсли Гриффит, который славился тем, что в критических ситуациях заставлял неповоротливые танковые трилы двигаться с легкостью «скаутов».

Зато Чэпмен, возможно, был лучшим универсальным игроком для «Бэйз», эдакой рабочей лошадкой. Он мог играть на всех позициях и во всех игровых трилах, хотя так нигде и не добился больших высот. «Его можно было поставить на любое место, дать любой трил, и он делал все как надо, – сказал на вечерней послематчевой пресс-конференции директор „Бостон бэйз“ Дэвид Пена. – Именно о таких парнях обычно говорят „командный игрок“».