В клетке. Вирус. Напролом

– То, что вы тогда сделали с нашим трилом, оказалось последней каплей. Ведь это я отвечала за него, и на меня все шишки посыпались. В общем, совсем стало хреново. И вот однажды я прихожу вечером домой, а под дверью конверт. Внутри неактивированная криптовалютная карта и записка с номером телефона. Я набираю номер, отвечает какой-то компьютерный голос. Говорит, что на карте достаточно средств, чтобы оплатить уход за моей мамой на полгода. Плата за один месяц уже доступна. Чтобы получить остальное, надо просто избавиться от образца капельницы Дуэйна Чэпмена.

– И вы пошли на это, – сказал я.

– Я была так зла на вас, – призналась Рамси. – Это же из-за вас меня чуть не уволили. А эта сволочь, – она показала на Ванн, – даже не дала мне списать убытки по сгоревшему трилу на вашингтонское управление. Так что конечно пошла. Подмухлевать с образцом и сделать так, что всё списали на обычный косяк лаборантов, было не трудно. Я отправила подтверждение выполненной работы, и остальные средства на карте стали доступны.

– А вы не боялись, что это ловушка? – спросил я.

Рамси посмотрела на меня усталым взглядом:

– Агент Шейн, мне едва хватает средств на уход за матерью. Вы уж простите, что я не стала смотреть в зубы этому нежданному дареному коню.

– А с этим как было? – Ванн кивнула на сумку.

– Меньше чем полчаса назад на мой личный телефон пришла эсэмэска. Объяснили, что искать, дали код от двери и обещали четверть миллиона на другой криптовалютной карте, когда работа будет сделана.

– Что вы сделали с тем первым платежом? – спросил я.

– Ничего, – ответила Рамси. – Еще мало времени прошло.

– Ты не сможешь оставить себе эти деньги, – сказала Ванн.

– Конечно нет, – взглянув на нее, ответила Рамси.

– Вы должны были отдать пакет? – спросил я.

– Да.

– Когда?

– Не знаю. Я должна отослать фотографию, подтверждающую, что он у меня, и чтобы там был виден штрихкод. А потом мы бы договорились о передаче.

Мы с Ванн переглянулись.

– И ты считаешь, это разумно? – спросила Ванн.

– Да ради бога, я же не собиралась встречаться с ними на пустой парковке посреди ночи, – сказала Рамси. – Может, я и не великий агент ФБР, но не круглая идиотка. Мы совершим обмен днем, где-нибудь в людном месте.

– Когда вы собираетесь с ними связаться? – спросил я.

– Вообще-то, я уже должна была отослать фотографию.

– Отправляй, – сказала Ванн.

Через девяносто секунд Рамси прочитала нам ответ:

– «Памятник Джорджу Вашингтону возле Индепенденс-холл. Через час».

Я повернулся к Ванн:

– Что будем делать?

Она смерила меня взглядом с головы до ног:

– Наймем вам трил.

Глава 20

Арендовать удалось трил производства «Зебринг-Уорнер пэллас», одну из их более-менее бюджетных моделей – других в прокатном бюро на Честнат-стрит все равно не было. Я заплатил грабительскую сумму за сверхсрочный заказ, подсоединился и сразу же вышел из гаража на улицу, направляясь на восток, к Индепенденс-холл.

– Все в порядке, я в прокатном триле, – сообщил я Ванн по внутренней связи.

– Хорошо, – отозвалась она.

Ванн находилась в вестибюле отеля «Монако», вне поля зрения. Мой личный трил остался в машине, которую я позаимствовал у родителей, чтобы доехать до Филадельфии, и теперь оставил на гостиничной парковке. Служащий с парковки очень нервничал из-за того, что пришлось вести машину с трилом на сиденье, но Ванн заранее накинула ему чаевые.

– Вы записываете? – спросила она.

– Да, – ответил я. – Но предупреждаю: модель не самая продвинутая, так что я бы не рассчитывал на идеальное качество.

– Главное, чтобы вы видели, ясно? – сказала она. – Этого достаточно. Запишите саму передачу, а потом следуйте за тем, кто получит пакет.

– Я знаю свою работу, – напомнил я ей.

Асфальт Честнат-стрит сменился брусчаткой. Я вошел в парк, где в специальном павильоне висел «Колокол свободы», через улицу от Индепенденс-холл и памятника Джорджу Вашингтону. Вокруг было полно туристов и школьных групп, которых пасли раздраженные взрослые. Трилы попадались довольно часто, и я не выглядел слишком подозрительно в своем арендованном «пэлласе».

– Вижу Рамси, – доложил я Ванн.

Она топталась у восточной стороны памятника, глядя в телефон и пытаясь казаться спокойной.

– К ней кто-нибудь подошел? – спросила Ванн.

– Еще нет.

Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел трех улыбающихся мне туристок.

– Простите? – сказал я.

Одна из них протянула мне телефон со словами:

– Можно фото?

Я пригляделся к ним и понял, откуда они приехали.

– Вы хотите, чтобы я сфотографировал вас, или хотите сфотографироваться со мной? – выдал я уже по-испански через долю секунды после того, как послал текст встроенному переводчику.

Они изумленно уставились на меня, пораженные моими липовыми способностями.

– Если можно, нас троих, пожалуйста. На фоне Индепенденс-холл, – тоже по-испански сказала туристка, протянувшая мне телефон.

– Конечно, – сказал я. – Давайте перейдем улицу, так снимок получится лучше.

– Чем это вы там занимаетесь, черт вас дери? – спросила Ванн; ее аудиоканал был еще открыт, и она все слышала.

– Сливаюсь с толпой, если вы не против, – ответил я по внутренней связи.

– Идиот.