В клетке. Вирус. Напролом

– Я имею в виду, как долго вы еще собираетесь притворяться Николасом Беллом, мистер Хаббард, – пояснила Ванн. – Интерес у меня чисто практический – просто мы тут с Шейном поспорили. Шейн считает, что вы будете держаться до тех пор, пока мы не поместим вас за решетку. В конце концов, у вас своя жизнь, опять же международная корпорация, которой надо управлять, и теперь, когда Белл с вашей помощью признал свою вину, самая тяжелая часть работы уже позади.

– Именно так, – подтвердил я. – Когда Белл выйдет на поверхность и откажется от своих показаний, ему никто не поверит. Все подумают, что он пожалел о своем признании и надеется, что его сочтут психически невменяемым.

– Хорошая попытка, – сказала Ванн. – Но я ответила «нет». Вы зашли уже слишком далеко, чтобы подвергать риску весь свой план. Думаю, вы пройдете этот путь до конца. И только когда будет вынесен приговор и Белла закроют в камере шесть на девять, вы будете совершенно уверены, что можно выйти из игры. Поэтому вам придется продержаться еще какое-то время, как вы держались всю эту неделю. Да, это означает, что «Акселерант» пока останется без своего кормчего. Но, возможно, когда Белл уснет, вы сумеете незаметно выскользнуть и оставить сообщение о том, что ушли в отпуск на пару недель. Ничего, они без вас справятся.

– Могут возникнуть проблемы юридического характера, – заметил я.

– У них куча адвокатов, – сказала Ванн. – Решат как-нибудь.

– Вы оба несете бессмыслицу, – заявил Белл.

– Он не сдается, – констатировал я.

– А что ему еще делать? – спросила Ванн. – Ладно, давайте усложним задачу. Мистер Белл, я хочу показать вам одну фотографию. – Она открыла папку, вынула снимок и подтолкнула его к Беллу. – Знакомьтесь. Это Камилла Хэммонд. Двадцать три года, живет в пансионате для хаденов имени леди Бёрд Джонсон в Оккоквене, штат Виргиния, куда НИЗ помещают хаденов с прочими мозговыми нарушениями, в случае если у них нет семьи или другой возможности ухаживать за собой. Точнее, Камилла жила там до вечера среды, когда она умерла от продолжительной легочной инфекции, к сожалению весьма распространенной среди людей в ее положении.

Белл посмотрел на фотографию, но ничего не сказал.

– В департаменте здравоохранения не слишком воодушевились нашей просьбой одолжить тело Камиллы для сегодняшних развлечений, – продолжила Ванн. – Но, с другой стороны, их еще меньше радовала перспектива убийства Кассандры Белл ее собственным братом накануне крупнейшего за десятилетие марша за гражданские права в Вашингтоне. Поэтому они в конце концов согласились нам помочь. – Она наклонилась через стол к Беллу. – В связи с этим меня очень интересует одна маленькая деталь. Вы пришли в ту комнату, чтобы убить свою сестру. Человека, которого знали всю жизнь. Меня немного смущает, что вы так и не поняли, что женщина, которую вы ударили ножом восемь раз, совсем не та, кого вы знали двадцать лет.

Белл поднял на нее глаза, но промолчал.

– А знаете что, не отвечайте, – сказала Ванн и посмотрела на меня. – Попросите привести Тони.

Я отправил сообщение. Через минуту Тони уже был в комнате.

– Тони Уилтон, Лукас Хаббард, – деловито представил я. – Лукас Хаббард, Тони Уилтон.

– Еще неделю назад я бы сказал, что для меня это большая честь, – признался Тони. – А сейчас скажу только, что искренне восхищен вашим талантом программиста.

– Тони, – попросила Ванн, – не будете ли вы столь любезны поделиться с мистером Хаббардом своими недавними исследованиями?

– Да, этот ваш трюк с загрузкой кода в процессор при помощи интерполятора просто гениален! – воскликнул Тони. – Но в то же время по-настоящему опасен… ну, вы понимаете почему. – Он протянул руку к Беллу. – Так что прошлой ночью я написал патч, который должен закрыть эту лазейку, и НИЗ, которые все еще имеют право требовать обязательной корректировки программ, поставили его в топ первоочередных задач. Почти в то же время, когда вы зашли в квартиру Кассандры Белл, его начали рассылать всем интеграторам Соединенных Штатов. А после того, как их программы откорректируют, его также включат в обновления для хаденов. Конечно, вряд ли вы смогли бы проделать с хаденом то же, что проделали с интегратором. Но ведь пока это не стало происходить с интеграторами, никто и не догадывался, что такое вообще возможно. Жестоко, но как же талантливо. Так что мы решили: береженого Бог бережет.

– Я не понимаю ничего из того, что вы говорите, – заявил Белл. – Что такое «интерполятор»?

– Похоже, он решил держаться до последнего, – глянув на меня, заметил Тони.

– Разве у него есть выбор? – спросил я. – Если он отступит сейчас, всплывет настоящий Николас Белл и все расскажет.

– Хорошо, что напомнил, – сказал мне Тони и повернулся к Беллу. – Уверен, кому, как не вам, знать, что патчи для нейронных сетей могут быть общими, а могут создаваться для какой-то определенной цели. Например, для одной конкретной сети.

Белл смотрел на него ничего не выражающим взглядом.