В колхозной деревне

— Если хорошо землю подготовите, с кукурузой не загорюете. Вы вот, Евтихий Андреич, против силоса…

— Ах, батюшки мои! — вскипел Андреев. — Да что вы мне все «против! против!» Ославили консерватором на всю республику! Не против я, а пока нам картошка на сочные корма выгоднее была. Вы ведь знаете, сеяли мы на силос вику, горох, подсолнух. Получили с десяти гектаров сто тонн зеленой массы. А картофеля мы с таких же десяти гектаров нынче 167 тонн сняли. Нельзя же всю Россию под одно подравнять. Где силос, а где пока картошка. Цель-то ведь не в силосе, а в том, чтобы скот рос да упитывался, чтобы молока да мяса побольше…

Присутствующие насторожились и ждали ответа ученого.

— Не забывайте, Евтихий Андреич, о необходимости разнообразить кормовые рационы, — сказал Владыкин. — Животные так же, как и мы, не любят однообразия. Кроме того, в силосе сохраняются витамины.

Андреев на секунду задумался, однако не отступил.

— Мы вот с Петром Захарычем, — кивнул он на бухгалтера, — всегда взвешиваем, что выгоднее…

— А, может, еще подумаем насчет кукурузы-то, Евтихий Андреич? — не настаивая, спросил бухгалтер. — Раз вот разнообразие нужно.

Андреев опять задумался, чуть нагнув голову. Потом, слегка пристукнув рукой по столу, выпрямившись, сказал:

— Ладно, давайте думать! Вам, Анна Григорьевна, — обратился он к агроному Ильиной, — задание: обеспечить нас книжками о кукурузе. И побыстрее.

— С удовольствием, хоть сейчас принесу, — обрадовалась та.

— Значит, договоримся: я буду читать. Вы, Петр Захарыч, прочтите. И ты, Петр Андреич, почитай, со стариками потолкуй, что скажут, — сказал Андреев сидевшему рядом со мной крепкому, седому старику Петру Андреевичу Смирнову, как я после узнала, члену правления артели. — На днях на правлении решим. Уж если будет у нас кукуруза на силос, — так должна быть лучшая в районе — не меньше 50 тонн зеленой массы с гектара!

Мне вспомнились слова заведующего отделом сельского хозяйства Чувашского обкома партии Ерлакова: «Есть председатели легкие: как скажешь ему, так он и будет делать. Андреев не такой. Он будет делать только то, в чем сам убедится. Зато уж убедится — горы своротит, а своего добьется!»

Спор «ровесников» разгорелся между тем с новой силой.

— То, что вы картофель скоту скармливаете, за это я вас, Евтихий Андреич, ценю, — говорил Владыкин. — Свиноводство, удои растут благодаря картофелю. Но вы же и тут, если на то пошло, консерватор. Вот вы против квадратно-гнездового способа…

Андреев даже подскочил на стуле:

— Опять «против»! Да мы, если хотите знать, все три года применяем квадратно-гнездовую посадку! Только мы к нашим условиям этот способ применяем.

Один из колхозников, внимательно слушавших спор, сказал мне:

— Уж насчет картошки в нашем колхозе порядочек! До Евтихия Андреича мы и знать не знали, чтобы картошку скотине скармливать. Жалко было. Спорили с ним: чем скотине, лучше на трудодни раздать! Да ведь он какой — примется уговаривать, раздокажет — некуда деваться! Через скотину, говорит, картошку пропустим, — она нам вдвое-втрое доход даст! Ну, что ж, и правда. Вы вот спросите Петра Захарыча — он вам цифры выложит.

Неторопливый Петр Захарович охотно стал выкладывать цифры.

— Ну, что ж вам сказать о доходах? В 1951 году было денежного дохода 334 тысячи, а нынче 1 миллион 60 тысяч рублей. Доход только от одного свиноводства тянет почти полмиллиона.

— А как трудодень? — спросила я.

— В 1950 году, перед укрупнением, вы, верно, слышали, совсем ничего не выдали, а нынче 3,5 килограмма зерна, два килограмма картофеля, четыре килограмма грубых кормов и два рубля деньгами.

* * *

По дороге на свиноферму я спросила Владыкина, в чем основа успехов Андреева.

Ученый, забыв, что он только что обвинял Андреева в консерватизме, заговорил одобрительно:

— Он умеет думать. Стремясь найти кратчайший путь к подъему хозяйства, он правильно решил бросить силы на развитие свиноводства. У него есть интересная формула: «Свинки дадут нам и фермы, и бычков, и молоко». И свинки не подвели. Благодаря быстрому воспроизводству они скоро дали колхозу большой денежный доход. Это одно. Другое — он настойчиво принялся за создание прочной кормовой базы, за освоение травопольных севооборотов. Клевер и тимофеевка у него отличные!

Увлекшись, Владыкин шагал по заледеневшим колеям и колдобинам, не замечая их. Я едва поспевала за ним. Подошли к свиноферме.

Сам плотник-строитель, Андреев, к огорчению республиканских руководителей, отказался строить фермы точно по типовым проектам.

— Мы же для себя строим! Значит, нам и решать, как удобнее…

Первой постройкой, к которой мы подошли, оказался комбинат из трех деревянных зданий: кормокухни, амбара и конюшни на двух лошадей.

— Лошади и кормохранилища должны быть при каждой ферме, чтобы не бегать на конный двор, не возить зимой картошку издалека по морозу, — говорил Андреев, открывая дверь в конюшню.