В краю Сорни-най

Там ходит душа мояЮно меж кедровПо узеньким тропкам,Заметным лишь мне…И если выходитНа берег зеленыйИз леса медведь, —То это душаОтца моегоСтупает на травы.Тиха словно ночь,Ведет его памятьО днях человечьих.Ведь был мой отецИз медвежьего рода…И если на плесУтренней песнейВыплывет лебедь, —То это душаМоей матери кровнойНа плесе широком

Крылом прикоснуласьК трепетной зорькеСвоей — человечьей…Ведь мать —Из крылатогоРода лебяжьего…Подумай, сынок!..Если речку души,Души моих предков,Плотиной из камняПерегородятИ еслиЕе остановят,Живая водаСтанет мертвой навечно…И если в извивыЗеленого яраКлыками вонзятсяБетонные сваи, —То где же медведюТогда разгуляться?..

И песнь лебединаяКанет навечно,И память живаяБыльем прорастет…

Я слушал отца и думал. Сказывают: слушай поучения отца, но и своим помыслам давай дорогу. Цени и оберегай обычаи предков, но и о будущем не забывай…

— Отец мой! — сказал я. — Для светлого и богатого будущего нужно строить плотину и газопровод!

— Будущее? Это хорошо! Я за ваше счастливое будущее! Только моя душа ведь здесь играла. Моя мудрость и умение в волнах этой речки плескались. А где ваши силы развернутся, скажет время. Шагая вперед, помни, сын мой, еще вот что:

Не бойся и в самом дремучем лесу.Нашел ручеек — иди по течению.Оно, как ни крутит, к реке приведет.У реки — люди.У людей — сердца.Сердце человека,Что солнце в небе,Светит, греет.Не тревожься в дремучем лесу.Нашел ручей — иди.Не тревожься, что далеко:Пойдешь — доберешься!Не тревожься, что тяжело:Станешь поднимать — поднимешь.

Ноги для того, чтобы идти.Голова — чтобы видеть будущее.Пусть светлой будет твоя голова!

Я слушал отца, но думал о своем. В большой реке моего детства и сегодня играет большая рыба. Рядом с братом моим, потомственным рыбаком, появились и ученый-ихтиолог, и строитель. Может, это и есть научно-организованный промысел?

Я думал, а отец пел:

Состарясь, взойду на вершинуСвоей человечьей жизни.Сказывают: входящемуНа последнюю вершинуДают долгое слово.То главное слово моеЕще впереди, как и жизнь.Послушай, мой сын,Что скажу я сегодня.Людские тела,Как небесные звезды:Свой срок отгорятИ погаснут навечно.Лишь доброе имяСияет над ними.Но имя навечно

Не каждый заслужит.Хотелось бы, чтобы у вас,У наших сыновей,Были длинными не только волосы,Но и мысли.Вижу, вы сильны!Можете разломать,РаскрошитьКамни и скалы!И воду клокочущуюМожете остановить.Добудете черное золотоИ создадите рыбу большую.Знаю. Верю! Белая рыба,Нежная-нежная сказка,Конечно же, будетПлескаться в струяхПрозрачных рек,Как и жизнь на земле…

Он верил, потому что знал: многое может человек.

Я иду по Земле. Смотрю на песчаный обрыв. Срывается камешек, катится, падает в воду. И мне глыба обрыва кажется изваянием замурованного в вечной мерзлоте последнего мамонта. Велик был мамонт. Но перед Землею — он ничто. Земля таила не только его смерть, но и пробуждение разума, рождение солнцеподобных микрочастиц. Всесильна Земля и бессмертна…

Я иду по Земле. Смотрю, слушаю, думаю… Этот многозвучный мир растет во мне, поет. Я иду по земле. Время во мне качается. И в муках этой дороги ищу начало моей новой ПЕСНИ.