В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях с 1991 по 2000 годы

«Русский, француз и нидерландец оказались вместе на необитаемом острове», – начинался анекдот. Водка обжигала нам рты. «У них не было еды, и вот они пошли на берег, чтобы отыскать что-нибудь полезное. Француз нашел бутылку вина, нидерландец – бутылку виски, а русский нашел старинный сосуд. Они решили сначала открыть сосуд. Как только русский вытащил пробку, появился джинн и сказал: «Каждый из вас может загадать по одному желанию, и оно будет исполнено». Француз посмотрел на часы и сказал: «Уже шесть часов. Я бы хотел сейчас быть с моей женой». И растаял в воздухе. Нидерландец немного подумал и затем попросил джинна переместить его в роскошный отель. И тоже испарился. Настала очередь русского. Он печально вздохнул и сказал джинну: «У меня было двое приятелей и две бутылки. У нас намечалась пьянка». – Данила, который рассказывал анекдот, сделал паузу и, задумчиво посмотрев на языки пламени, продолжил: – «А теперь у меня остался только пустой сосуд. Я хочу, чтобы ты вернул этих двоих назад». И братья громко расхохотались. «Так что – сам понимаешь, – сказал Дима. – Сколько ни мечтай оказаться в другом месте – это не поможет».

Пока разливали водку, фейерверк ненадолго прервался, но довольно скоро седой мужчина с ракетницей возобновил попытки привлечь внимание корабля. Ракеты взлетали одна за другой и с невероятным треском взрывались высоко в небе. Это начинало действовать на нервы. Очевидно, он хотел, чтобы его забрали с острова, и я был с ним в этом солидарен. Тут наконец Ержи бросил окурок на землю, достал из кармана рацию и связался с «Иваном Киреевым». Через полчаса, в 10:15 вечера, наши спасители появились из тумана.

Возвращение на корабль запомнилось жутким холодом и невероятной красотой. Люди сидели молча: все устали и напились, сил уже ни у кого не осталось. Костер на берегу быстро превратился в маленькую оранжевую точку, а затем исчез в тумане. Море было голубым, и по всему заливу были разбросаны молчаливые неподвижные айсберги. В ярко-голубых кристально чистых формах льда мерещились фигуры рыцарей на конях, уродливые головы с застывшими на лицах беззвучными криками, гротескные чудовища, гаргульи и драконы. Кусочки прозрачного подтаявшего льда проплывали по бокам плашкота, потрескивая при столкновении друг с другом, как кубики льда в стакане лимонада. Нам приходилось маневрировать мимо айсбергов, и свесившийся с носа матрос давал команды рулевому – право или лево руля. «Ивана Киреева» по-прежнему не было видно. Четыреста лет назад у этого самого берега зимовщики, возвращавшиеся на двух шлюпках, стреляли из мушкетов в воздух, чтобы найти друг друга в густом тумане (26 июня 1597 года). Наш рулевой несколько раз связывался с судном по радио и получал от них указания. Поскольку на «Иване Кирееве» не могли нас видеть, я думаю, они воспользовались корабельным радаром. Так или иначе, вскоре в тумане показалось слабое свечение.

На «Иване Кирееве» включили все огни – представление вышло грандиозным. Мы молчали. Глядя со стороны, я изумился размерам корабля. Наше безопасное и теплое пристанище выглядело совсем крошечным, но вместе с тем являло собой искусно построенный и надежный стальной дом, который уверенно чувствовал себя перед лицом бескрайнего моря, под этим огромным, непроницаемым небом. Добрых 15 минут спустя, которые показались нам целой вечностью, мы пришвартовались рядом с судном и взобрались на борт по веревочной лестнице. В плохую погоду, как мы однажды заметили, экипаж сбрасывает большую сетку, которую надо схватить на гребне волны. Чтобы противостоять волнам, корабль поворачивается против ветра, как стальная птица, прикрывающая птенцов. Команда работает ловко и слаженно, и, как только вы протянете им руку, они поднимут вас на борт одним быстрым движением. Когда все загрузились, палубный кран поднял на борт плашкот и груз. Как оказалось, в столовой нас ждал ужин. Антон сел напротив меня.