В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях с 1991 по 2000 годы

Вертолет появился с юга. Издалека он кажется гораздо больше, чем птица, которая привлекла мое внимание вчера. Шума винтов пока не слышно. С быстротой молнии я прячу бинокль и начинаю складывать палатку. Я не вижу его приближения, но, когда он оказывается здесь, раздается оглушительный рев, и его широко расставленные ракетные установки закрывают все небо. Я смотрю наверх и вижу в дверях Дэвида и Сергея, улыбающихся во весь рот. В этот раз тяжелый Ми-8 не опускается всей своей тяжестью на эту топкую почву: его лопасти продолжают вращаться на полной скорости, а я в это время забрасываю свой скарб вовнутрь и запрыгиваю на борт. Пока я перекладываю и упаковываю вещи, машина делает свое дело, и через открытую дверь я вижу, как мы поднимаемся над тундрой.

«Лететь над Вайгачом осталось всего две минуты», – объявляет Дэвид, когда мы пролетаем над мысом Дьяконова и смотрим на голубую воду пролива Югорский Шар.

«Почему вы так долго?» – спрашиваю я. Он говорит, что в Баренцевом море случилась авария на подводной лодке и все вертолеты стояли наготове, чтобы участвовать в спасательной операции.

«А кроме того, последние два дня были суббота и воскресенье, а по выходным они не летают. Они ведь говорили, что не летают в выходные, а ты не записал».

Замыкая круг

Меня охватывает эйфория, я жму множество рук. На посадочной полосе недалеко от вертолета стоит пустой грузовой самолет Ан-26, который отвезет нас с побережья в Воркуту. Люк в задней части фюзеляжа открыт, и через пустой трюм самолета я вижу кабину экипажа. Пилот делает мне знак рукой, и я захожу в самолет по окрашенному в зеленый цвет трапу. Трюм абсолютно пуст, если не считать двух совершенно новых запасных колес, одного большого и одного маленького. За узкой дверью в тесной кабине сидят двое мужчин, а третий, служащий базы, стоит с пол-литровой бутылкой пива. Пилот улыбается и жмет мне руку. Второй пилот откидывается назад к красному ящику, уставленному бутылками.

«В тундре пива нет», – говорит он и протягивает мне бутылку. Вертолет и экипаж в течение нескольких дней находились в состоянии полной готовности в связи с крупной спасательной операцией, проходивший у берегов Мурманска. Там 12 августа произошла серьезная авария на атомной подводной лодке «Курск», в экипаже которой было больше 100 человек. Подробностей пока нет. Мне сказали, что нелетная погода была не дольше одного дня.

Дэвид и Сергей вышли из своего лагеря 17-го числа и через пять часов пришли в Варнек.

«Мы пытались тебя вызволить на следующий день. Это оказалось слишком далеко для тракторов, которые считаются ненадежными. Потом возник план вывезти тебя на оленях. В честь этого была организована вечеринка, и один из тех, кто должен был отправиться тебе на выручку, выпив водки, упал со стула и раскроил себе череп».

«Мы вроде как верим, что он упал», – добавляет Сергей.

«Иван сказал нам про это как бы между делом. Руки у него были в крови. Еще один пьяный ненец предложил отправиться на поиски в тот же вечер». Сергей объясняет, что этот человек был не пьян. «Хорошо, пусть. Так или иначе, мы не смогли объяснить ему, сколько там людей и где ты находишься».

«Кто такой Иван?»

«Это ненецкий парнишка, недавно вернувшийся из Чечни. Потому что, если хочешь уехать из Варнека, то ничего не остается, кроме как пойти в армию».

«Он что-нибудь говорил о войне?» – спросил я.

«Это было ужасно – вот и всё, что он сказал. И еще – что армия дала ему бесплатный обратный билет только до Печоры, – сказал Сергей. – В армии им разрешали бесплатно звонить домой, но в Варнеке даже нет телефонной связи», – продолжил он.

Мои спутники спрятались в палатке на самом краю деревни и сквозь шум дождя слышали, как эти люди, пьяные, бегали по тундре и искали их».

«Кроме того, там всюду валялось битое стекло – палатку поставить некуда», – сказал Дэвид. Их пригласили провести следующую ночь в доме, и пьяные дети до утра барабанили им в окно.