В ледовитое море. Поиски следов Баренца на Новой Земле в российcко-голландских экспедициях с 1991 по 2000 годы

Машинное отделение – клокочущий ад. Я осторожно заглядываю за стальную дверь, и мне в лицо ударяет поток горячего воздуха, пахнущий машинным маслом. Сидящий в звуконепроницаемой кабине наш старший механик машет мне рукой, приглашая войти и осмотреть оборудование. Вибрация и шум, доносящиеся из разных частей судна, позволяют механику судить о нормальной работе машины. Сердце судна занимает около трети его длины. Рядом со входом расположен громадный желтый блок двигателя. Через стальную решетку, по которой я вошел, можно увидеть уходящее вниз на три этажа кажущееся хаотичным переплетение толстых и тонких труб. Эти трубы выкрашены синей, зеленой или красной краской, чтобы было понятно, какие жидкости они переносят. От двигателя к корме тянется тяжелый вал из нержавеющей стали. Этот вал вращает гребной винт. Он крутится быстро, но не слишком. Звук работающего двигателя впечатляет. Мое внимание привлекли семь прозрачных стеклянных трубок на стальном двигателе: они наполнялись маслом, одна за другой опорожнялись, а затем снова наполнялись. Этот крошечный набор трубок, при всей его простоте, по-видимому, поддерживал работу всей двигательной установки. Старшего механика чаще всего можно было встретить в небольшой мастерской напротив машинного отделения. В этой комнатке стоят старенький верстак, засыпанный стальной стружкой, и металлические шкафчики с инструментами: гаечными ключами, плоскогубцами, молотками, напильниками, отвертками, болтами, ремнями, проводами, зажимами, фильтрами и многими другими предметами, о предназначении которых мне ничего не известно. Вдоль стен стоят картонные коробки с запчастями. Тут он может сделать всё что угодно и уже изготовил для нас два прекрасных латунных зажима для аккумулятора вместо тех, что мы забыли дома.

Торопимся, чтобы успеть до шторма: в 3 часа на нас начала надвигаться полоса серой мглы. В тихую летнюю погоду здесь, над холодными водами Карского моря, туман может опуститься за считаные мгновения. Вдалеке над морем тянутся темные массы облаков, отливающие серебром на солнце и грозные, коричневато-серые с другой стороны. Когда мы вошли в густую пелену, солнечный свет померк, рассеянный мельчайшими капельками пара, и температура заметно упала. По мере того как туман сгущался, свет становился всё тусклее, что вызвало беспокойство среди нидерландцев. Мы заполнили имевшиеся у нас пластиковые канистры бензином из больших ржавых бочек, стоявших на носу. Всё оружие было проверено и смазано.

Высадка на берег в Ледяной Гавани должна была состояться в течение нескольких часов, поэтому мы собрались, чтобы обсудить предстоящие трудности… и белых медведей. Медведи могут прийти из чистого любопытства, даже если они не хотят на вас нападать. Если медведь низко опускает голову и шевелит плечами, он готовится к атаке. «Не бегите! – внушал нам Боярский. – Если вы побежите, он точно погонится за вами. Медведи прекрасно плавают и бегают быстрее вас. Если столкнетесь с медведем, киньте ему что-нибудь сильно пахнущее, например, шапку. Он обязательно остановится, чтобы ее понюхать, поскольку медведи полагаются главным образом на обоняние». Переводчик Юрий Мазуров добавил: «Да, у доктора Боярского большой опыт общения с белыми медведями».

«Если медведь застиг вас врасплох, палите в воздух, кидайтесь камнями, стреляйте в него из ракетницы. Куда бы вы ни пошли, оглядывайтесь вокруг. То, что издалека выглядит как куча снега, может при ближайшем рассмотрении оказаться белым медведем. Найдите что-нибудь, чем можно ударить зверя или ткнуть в него, что-нибудь острое, и примите угрожающую позу, чтобы отпугнуть животное. Постарайтесь, чтобы он не увидел в вас добычу. Медведям всегда нужно несколько секунд, чтобы принять решение: бежать или нападать. Этого времени вам хватит, чтобы встать на колени и зарядить пистолет. Если медведь появится в лагере, вы имеете право убить его». Бас предпочел обозначить зону безопасности вокруг палаток, потому что в тумане легко ошибиться в оценке расстояния.