В лесах (Книга 2, часть 3)

- Можно-то можно, люди бы только нашлись,- ответил Василий Борисыч.Самому крестьянству на промыслы сразу подняться нельзя... Зачинать ново дело русский человек не охотник, надо ему ко всякому делу допрежь приглядеться. Как же завести-то их? - спросил Патап Максимыч.

- А вот как,- ответил Василий Борисыч.- Человеку с достатком приглядеться к какому ни на есть месту, узнать, какое дело сподручнее там завести, да, приглядевшись, и зачинать с божьей помощью. Год пройдет, два пройдут, может статься, и больше... А как приглядятся мужики к работе да увидят, что дело-то выгодно, тогда не учи их - сами возьмутся... Всякий промысел так зачинался. Фабрику, значит, поставить, либо завод какой?- сказал Патап Максимыч.

- Нет,- возразил Василий Борисыч.- Нет, нет, оборони боже!.. Пущай их по городам разводят... Фабричный человек - урви ухо ' Плут. ', гнилая душа, а мужик - что куколь: сверху сер, а внутри бел... Грешное дело фабриками его на разврат приводить... Да и то сказать, что на фабриках-то крестьянскими мозолями один хозяин сыт... А друго дело то, что фабрика у нас без немца не стоит, а от этой саранчи крещеному человеку надо подальше. - Самое истинное дело,- согласился Патап Максимыч.

- Ты ему воли на вершок, а он, глядь, и всем заволодел,- вставил свое слово Михайло Васильич.

- Не фабрики, кустарей по какому ни на есть промыслу разводить - вот что надо,- сказал Василий Борисыч.-И пример с них мужики скорее возьмут, и веры в тот промысел будет побольше... Да вот к примеру хоть Вичугу (Кинешемского уезда Костромской губернии.) взять, от здешних лесов не больно далеко, и там земля неродима... До французского года (1812 год. ) ни одного ткача в той стороне не бывало, а теперь по трем уездам у мужиков только и дела, что скатерти да салфетки ткать. И фабрики большие завелись, да речь не об них... По иным деревням, что ни дом, то стан... Заобихожий (3аобихожий - лишний в доме. ) круглый год за работой; тяглецы, как не в поле, тоже за станом стоят... И что денег тем мастерством добывают!.. Как живут!.. А как дело-то зачиналось?.. Выискался смышленый человек с хорошим достатком, нашего согласия был, по древлему благочестию, Коноваловым прозывался, завел небольшое ткацкое заведенье, с легкой его руки дело и пошло да пошло... И разбогател народ и живет теперь лучше здешнего... Да мало ль таких местов по России. А везде доброе дело одним зачиналось!.. Побольше бы Коноваловых у нас было - хорошо бы народу жилось. - Да,- промолвил Патап Максимыч и крепко задумался.

И когда расходились гости на сон грядущий, не сказал он никому ни единого слова, но молча трижды расцеловался с Васильем Борисычем. А уйдя в боковушу, долго ходил взад и вперед, закинув руки за спину.

"Слыхал и я про Коновалова,- думал он сам про себя.- Добром поминают его по всему околотку, по всем ближним и дальным местам... Можно про такого человека сказать: "Сеял добро, посыпал добром, жал добро, оделял добром, и стало его имя честно и памятно в род и род". Голодного накорми, слабому пособи, неразумного научи, как добро наживать трудом праведным, нет тех дел святее перед господом и перед людьми... От людей вечный помин, от господа грехов отпущенье... И в писании сказано: "блажен"... Что каменны палаты в Петербурге?.. Что железны дороги да расчистка волжских перекатов коноваловское дело превыше всего... И капитала много меньше потребуется... Смогу!.. А смышлен этот Василий Борисыч!.. Из себя маленек, годами молоденек, а разумом и старого за пояс заткнет... Сынка бы такого разумного!.. Не привел господь!.. Что делать?.. На волю божью не подашь просьбу... А этот лучше того долговязого!.. Острый разум!.. И угораздило же его в бабьи дела ввязаться!.. Кельи да старицы, уставы да архиереи!.. Все едино, что вздень сарафан да с девками в хороводы... Последнее дело!.."

* * *

Утром третьего дня сорочин Патап Максимыч опять с гостями беседовал. В ожиданьи обеда Никитишна в передней горнице закуску им сготовила: икры зернистой, балыка донского, сельдей переславских и вяленой рознежской (Рознежье - село на левом берегу Волги, повыше Васильсурска. Здесь весной во время водополья ловят много маломерных стерлядей и вялят их.) стерляди поставила. Хрустальные с разноцветными водками графины длинным рядом стояли на столе за тарелками.

- Дивлюсь я тебе, Василий Борисыч,- говорил ему Патап Максимыч.- Столько у тебя на всякое дело уменья, столь много у тебя обо всем знанья, а век свой корпишь над крюковыми книгами (Певчие книги. Крюки - старинные русские ноты, до сих пор обиходные у старообрядцев.), над келейными уставами да шатаешься по белу свету с рогожскими поручённостями. При твоем остром разуме не с келейницами возиться, а торги бы торговать, деньгу наживать и тем же временем бедному народу добром послужить.- Всякому человеку от бога свое дело положено,- молвил Василий Борисыч.- Чему обучен, чему навык, тому делу и должен служить. Да и можно ль мне в торговлю пуститься? Ни привычки, ни сноровки.