В лесах (Книга 2, часть 4)

Что за зиму их ни нарубят, все по весне на Низ плавят!.. Проволочная уда из Безводного, кованцы на кусовые самоловы тоже в здешних местах по Волге куют; дель на ставные сети и на плавные из Ягодного; бечева - горбатовская, лоцмана из Татинца да из Кадниц (Село Нижегородского уезда на Волге. Кованец большой рыболовный крюк для ловли больших рыб. Кусовой самолов - кованцы, подвешенные на хребтине (веревка с поводцами, к коим прикреплены кованцы), для ловли большой красной рыбы. Дель - конопляная ручная пряжа, из нее вяжут ловецкие (рыболовные) сети для промыслов в Ягодном, Княгининского уезда, и по окрестным селениям. Ставные сети - на красную рыбу стоят как тенета на одном месте во все время лова. Плавная сеть - подвижная, плывущая по течению реки. В Горбатове делают бечеву для ловецких снастей. Татинец, и Кадницы - приволжские села Макарьевского уезда Нижегородской губернии. ), ловцы тоже все почти из наших местов, да и промышленников взять, так здешних-то - больше половины. Исстари так повелось. Еще в те поры, как ловили рыбу "безданно, безъявочно" , на рыбных промыслах ватаги (Место для неводного залова рыбы.) бывали все нижегородские...

И когда московские пошлины на рыбу старыми царями были положены, сбирали их у Старого Макарья, для того что все промышленники вокруг того места проживали (Старый Макарий - город Макарьев на Волге, где до 1817 года бывала нынешняя Нижегородская ярмарка.). Самим низовцам без нашего брата ввек бы с рыбой не управиться... Говорят же, что в стары годы, когда нашего брата на Низу еще не было, астраханцы заместо белой рыбицы кобылятину в Новгород слали... Значит, рыбы от кобылы отличить не могли. И до сих пор астраханцев тем дразнят. И не любят же они того присловья! Захохотал Патап Максимыч. Употчевали, значит, постников калмыцкой маханиной (Маханина - конина. ),говорил он.

- Теперича на рыбных ватагах саратовцы в силу пошли, отбивают у нас рыбную часть,- продолжал Смолокуров.- Потому-то всякому здешнему тысячнику и советовал бы я этим делом заняться, поднять бы да поддержать дедовские промысла, не отдавать их саратовцам... Да и выгодно. Что вы, Патап Максимыч, на это скажете?

- Нельзя мне по разным делам разбиваться, Марко Данилыч,- ответил Чапурин.- И без того у меня их немало, дай бог и с теми управиться! Нет, уж зачем же мне лишню обузу брать на себя.

- Хоть для пробы маленько дельце завели бы, небольшую бы ватажку на откуп взяли,- продолжал Смолокуров.-- После за совет мне спасибо сказали бы. Лиха беда начать, а там все как по маслу пойдет. Право, подумайте - барыши хорошие, дело вести можно.

- Хозяйский глаз для того нужен, Марко Данилыч,- молвил Чапурин.- Самому в такую даль ехать мне не приходится, а верного человека не предвидится. Знающего ведь надо.

- Конечно, знающего,- ответил Смолокуров.- Без знающих людей рыбного дела нельзя вести. Главное, верных людей надо; их "разъездными" в косных по снятым водам рассылают наблюдать за ловцами... У нас, я вам скажу, дело вот как ведется. Снявши воды, ловцам их сдаем. Искать ловцов не надо, сами нагрянут, знай, выбирай, кому отдать. Народ бедный, кормиться тоже надо, а к другим промыслам непривычен. И как много их сойдется, сдача пойдет наперебой. Один перед другим проценты набавляет.

- Как проценты набавляет? - спросил Чапурин.

- А вот как,- стал объяснять Смолокуров.- Пишется "ловецкий контракт", без того нельзя: ряда не досада, а уговорец - нашему брату кормилец. Выговаривают, чтоб ловцы всю рыбу, что ни наловят, сдавали съемщику со скидкой десяти аль двенадцати копеек с рубля. А как пойдет у них наперебой, по двадцати да по двадцати по пяти копеек они и скидывают. Нашему брату барыш в руку и лезет...

- Понимаю теперь! - молвил Патап Максимыч.

- А кроме того, икра да вязига хозяину даром,- продолжал Марко Данилыч.Тут-то вот ловкие разъездные и нужны, потому что ловцы - народ вор. Из плута кроены, мошенником подбиты, с ними не зевай, во всяко время ухо востро держи.

- А что? - спросил кум Иван Григорьич.

- Да вот, к примеру сказать, как они, окаянные, раз меня самого провели,продолжал Марко Данилыч.- Еду я в косной, навстречу другая, гляжу - наши. Разъездной, как водится, тотчас в лодку, щупом везде пробует - нет ничего. А тут баба с ребеночком, кричит сердечный, так и заливается, есть хочет, а у матери-то молока, видно, мало. Пододвигает она к себе кринку, разъездной было за нее, а баба таково жалобно говорит: "Молочко маленькому в кринке-то". Разъездной не внемлет, хочет кринку раскрыть. Жалко мне стало ребеночка, не велел трогать. Что ж... сударь мой? После узнаю - в кринке-то икра была.

Захохотал во все горло Патап Максимыч, засмеялись и его собеседники.

- Ловка же бабенка,- молвил удельный голова.- Говорится же пословица: "Хитра, мудра баба казанская, похитрей ее астраханская"...