В лесах (Книга 2, часть 4)

- Сама бы волей своей замуж я не пошла, как и Варя,- так зачала Дуняша, и глаза у ней загорелись, брызнув огнем искрометным.- А если б супротив воли выдали замуж меня, мужа бы я под свой салтык подвела. Ни ткать я, ни прясть не горазда, стряпать, варить не умею, горазда была бы я песенки петь. Была б у меня на муже рубашка изорванная, одежа была б у него незаплатанная, ел бы не пышно, ложился бы спать натощак. Зато веселехонько жизнь бы наша пошла: с ранней зари муж за гудок, я бы за песенки. То-то пошло бы житье развеселое!

Все засмеялись, даже стыдливая Дуня Смолокурова. Сама Аграфена Петровна улыбнулась на затейные речи Дуняшины.

- Король-девка! - вскликнула Дарья Никитишна.- Только знаешь ли, что скажу я тебе на это, Дунюшка? Живучи с такою женой, муж-от не вытерпел бы, не гудок, а плеть в руки взял бы - запела б песню другим голосом, как раз-другой обошел бы он тебя дубовым корешком.

- Встарь таки дела бывали, что жен мужья бивали, а теперь сплошь да рядом живет, что жена мужа бьет, особенно как пьяненький под руку попадет,подхватила Дуняша. Так и покатились все со смеху.

- Ах ты, шальная!.. Ах ты, озорная!..- сама смеясь, говорила Дарья Никитишна.- Ухарь-девка, неча сказать! Хорошо, Дуняша, что в Христовы невесты угодила: замуж пошла бы, и на печи была бы бита, и о печь бита, разве только печью не была бы бита... От такой жены мужу одно: либо шею в петлю, либо в омут головой.

- А туда ему и дорога! - махнув рукой, шаловливо засмеялась Дуняша. И пуще прежнего все захохотали. А Дуняша им:

- Так уж и быть, пусть бы его уж побился, только бы сам утопился.

- Безумная!.. Что говоришь-то?.. Экое слово ты молвила! - вскликнула Дарья Никитишна.

- А как же, по-твоему? - сказала Дуняша и бойким, задорным взором обвела всю беседу.- Нешто лучше, как муж жену бьет, а сам топиться нейдет?.. Громкий хохот покрыл затейную речь.

- Ну, понесла!.. Пошла городить!.. Будет с тебя, довольно!.. Других надо слушать, не ты одна в нашей беседе,- молвила Дарья Никитишна.- За тобой черед,- обратилась она к сидевшей рядом с Дуняшей маленькой, беленькой Домнушке.

Заревом вспыхнуло миловидное личико нежной Домнушки, зарделось оно, ровно маков цвет. Заискрились умные очи, и ровно застыли, смежились дотоле весело смеявшиеся уста. Молчала она.

- Говори же. Что беседу задерживать? - молвила ей Дарья Никитишна.- Все говорят, все должны говорить, не тебе же одной в молчанки играть.

Собралась с духом Домнушка. Стыдясь и потупя глаза, стала она говорить:

- Не была б я самовольная, жила бы покорливо, почитала бы мужа, как крест на главе, и все по хозяйству справляла б, как следует... А попался б на горе-несчастье непутный какой и заел бы век мой, зла ему не помыслила б, слова супротивного ему не молвила бы... А не стало бы силы терпеть, сама б на себя руки я наложила.

Смолкла, и все замолчали. Ни слова не молвила Дарья Никитишна, не сказала, каково показалось ей задушевное слово маленькой Домнушки.

- Марьюшка, тебе говорить,- обратилась она к головщице.

Ровно осенняя ночь, нахмурила Марьюшка брови и мрачно на беседу взглянула. С недовольным видом брюзгливую речь повела.

- Не нам бы, бессчастным, не нам, бесталанным, про брачное дело, про мирское житье разговоры водить. Мы, скитские белицы, все едино что отпетые, только в землю не закопанные мертвецы... Нет у меня ни роду, ни племени, не видала я родной матушки, про отца и не слыхивала... Бессчастная, безродная, подневольная!.. А была б я дочь отецкая, да жила б я в миру, у хороших родителей, не выдали б они меня замуж, разве сама бы охотой пошла. А вздумали б выдавать меня за постылого, нелюбимого - камень на шею да в воду бы кинулась. Кто полюбился, за того охотой пошла бы, а не стали б отдавать, убежала бы с ним, самокруткой свенчалась, поймали бы - петлю на шею. А любимого мужа всячески б стала беречь я и холить. И была бы ему я верна, не осрамила б его головы, не нанесла покора ни на род, ни на племя его... Да что пустое говорить!.. Дело нестаточное! Все промолчали. Сказала Никитишна Фленушке:

- Твой черед. Начала Фленушка:

- Мне про мужа гадать не приходится - сызмальства живу я в обители. С раннего детства спозналась я с жизнью келейною. Не знаю, что и сказать тебе, Дарья Никитишна.

- Что на разуме лежит, то по правде, без утайки и сказывай,- молвила Никитишна.

- То-то и есть, что с разумом собраться не могу... Вздору, пожалуй, наплету,- сказала ей Фленушка.

- Не у попа на исправе, не на дух пришла исповедоваться,- заметила Дарья Никитишна.- Не для ради дела, ради забавы беседу ведем. И вздору наплетешь, денег с тебя за то не возьмем. А ты сказывай, не отлынивай, остальных не задерживай, черед за тобой.

- Не таковская я, чтоб отлынивать,- с живостью, высоко подняв голову и гордо оглядев круг девичий, молвила Фленушка.- Ничего не потаю, все по правде выскажу, все по истине. Слушайте!

И, закинув голову, еще раз окинула вызывающим взором беседу и так начала: