В лесах (Книга 2, часть 4)

- Как не слыхать, матушка?.. Люди известные! - ответил московский посол.С Тимофеем Гордеичем мы даже оченно знакомы. Он в Рогожском на собраниях бывал в ту пору, как насчет архиерейства соборовали!

- Племянничек будет ему - Петр Степаныч,- молвила Манефа, указывая на Самоквасова.

Петр Степаныч и Василий Борисыч подали друг другу руки, "повитались", говоря по-старинному.

- А этот молодец от саратовского купца, от Ермолая Васильича Панкова. В приказчиках живет у него,- продолжала Манефа, указывая на Семена Петровича.

- Здорово, Семенушка!.. Давно не видались!.. Что?.. Не признал?..- весело обратился к саратовцу Василий Борисыч.

- Аль допрежде были знакомы?- спросила Манефа.

- Еще бы,- ответил Василий Борисыч и, обратясь к саратовцу, молвил: -- Все еще не можешь признать?.. А кого ты из воды-то вытащил, как я на салазках с горы в прорубь попал?..

- Васенька!.. Да неужли это ты?.. Ах ты, господи! - вскликнул саратовец.

И друзья детства горячо обнялись и поцеловали друг друга. И отошли к сторонке и стали расспрашивать друг друга про житейские обстоятельства.

- Ну вот и знакомство сыскали,- слегка улыбнувшись, молвила Самоквасову Манефа.

И, наклонясь к нему, вполголоса, указывая взором на Василья Борисыча, промолвила:

- Золото человек, опора древлему благочестию, первый начетчик, рогожский посланник по всем городам.

- Слыхал про него, сказал Самоквасов.- Тот, что в Белу Криницу за миром ездил?

- Он самый,- подтвердила Манефа. И, быстро обратясь к уставщице:- Вот что, мать Аркадия,- сказала она,- после чаю надобно два канона исправить. Собор не будем служить. Прикажи клепать в великое древо и в малое... пущай Катерина и в клепало ударит, вся бы обитель в собранье была... Сбирай оба клироса, Марьюшка, петь по статиям, на катавасиях (Катавасиею (греческое - сход) называются ирмосы, которыми покрываются песни канона. Катавасии в торжественных случаях поются обоими клиросами, которые для того сходятся среди церкви. ) середь часовни обоим клиросам сходиться... Мать Аркадия, во всех бы паникадилах свечи горели. Меду у Виринеи на свежий канун спроси (Мед, поставляемый на аналогий во время пения панихид.).

- Слушаю, матушка,- молвила уставщица и, положив три поклона перед иконами, степенно вышла из кельи. За ней пошла и головщица.

* * *

Когда в Манефиной часовне отпели соборную службу по новопреставленном рабе божием Михаиле и затем нерасходно зачали другой канон за девицу Евдокию, Петр Степаныч Самоквасов не счел нужным молиться за упокой неведомой ему девицы и, заметив, что Фленушки нигде не видно, вздумал иным делом на досуге заняться... Сойдя с паперти, он остановился, окидывая глазами давно знакомые обительские строенья. И видит, что в одном окошечке игуменьиной стаи кто-то махнул беленьким платочком. Вгляделся - Фленушка. Неспешным шагом пошел он на зов.

- Что ты, бесстыжий? Отчего запропастился?.. Ждали на Троицу, приехал к Петрову!.. Непуть ты этакой!..

Такими словами встретила Фленушка своего казанца, когда тот вошел в ее горницу.

- Нельзя было, Флена Васильевна,- оправдывался Самоквасов.- Дедушка скончался, никак нельзя было раньше приехать.

- Нельзя, нельзя! - передразнила его Фленушка.- Бить-то тебя некому!.. Женись-ка вот на мне, так я тебе волосы-то повыдергаю да и глаза-то бесстыжие исцарапаю... Женись в самом деле, Петинька!..- шаловливо прибавила она нежным голосом.- Уж я ли б над тобой не потешилась!

- Ты все по-прежнему,- с горьким упреком промолвил Самоквасов.- Право, не знаешь, с какой стороны и подступиться к тебе... И к себе тянешь и тотчас остуду даешь! Не поймешь тебя, Фленушка!.. Который год этак с тобой валандаемся?

- А тебе бы так: облюбовал девку, да и тащи к попу?.. Нет, брат, не на таковску попал... Не такова уродилась я,- звонко захохотала Фленушка.

- По-твоему, хорошо этак томить человека?.. Водишь ты меня третий год... Сама рассуди, хорошо ль это делаешь?..- страстно дрожащим голосом проговорил Самоквасов.

- Да чего тебе от меня надобно? - смеясь и лукаво щуря глаза, спросила Фленушка.

- Сама знаешь чего!.. Не впервой говорить!..- молящим голосом сказал Самоквасов.- Иссушила ты меня, Фленушка!.. Жизни стал не рад!.. Чего тебе еще?.. Теперь же и колода у меня свалилась - прадед покончился,- теперь у меня свой капитал; из дядиных рук больше не буду смотреть... Согласись же, Фленушка!.. Дорогая моя!.. Ненаглядное мое солнышко!..

Так говорил Самоквасов, ловя руку Фленушки. А она, быстро отдернув ее, строго и внушительно сказала Петру Степанычу:

- Некогда мне теперь с тобой толковать - много надо говорить, а матушка того и гляди придет из часовни... Вечером там будь!.. Знаешь?.. Саратовца приводи... Марьюшка, молви ему, тоже придет.

И, взглянув в окно, увидала, что с высокой часовенной паперти медленно спускается Манефа, а за ней идут матери и белицы, Василий Борисыч и саратовский приказчик. Быстро повернулась Фленушка к Самоквасову и крикнула:

- Убирайся скорей до греха.

- Поцелуй прежде,- молвил он, обнимая Фленушку.