В лесу

– Ничего обещать не стану, – сказал я, – но арестовывать точно не буду. А выдвигать ли обвинение, не мне решать. Это решение принимают государственный обвинитель и жертва, но я сомневаюсь, что ей захочется ворошить прошлое. И вас я не предупреждал, поэтому, что бы вы ни сказали, в суде это использовать невозможно. Мне лишь необходимо знать, как это произошло. Все в ваших руках, мистер Девлин. Вы действительно хотите, чтобы я нашел убийцу Кэти?

Решался Джонатан долго. Он еще больше накренился вперед, не расцепляя рук, и буравил меня полным сомнения взглядом. Я старался не моргать и выглядеть человеком, на которого можно положиться.

– Как бы вам это растолковать… – заговорил он наконец, словно обращаясь к самому себе.

Поднявшись, он подошел к окну и привалился затылком к стеклу. Его силуэт резко выделялся на фоне светлого прямоугольника окна.

– У вас есть друзья, с которыми вы дружите с раннего детства?

– Пожалуй, нет.

– Никто не знает вас так, как те, с кем вы выросли. Маргарет знает меня хуже, чем Кэтел или Шейн, пускай даже мы и не общаемся давно. Мы были роднее братьев. Все мы из семей, которые вы назвали бы неблагополучными. Шейн – безотцовщина, у Кэтела отец был бездельником, который за всю жизнь ни дня не проработал, а у меня мать с отцом пили. Учтите, это я не в оправдание нам говорю, просто пытаюсь донести до вас, какие мы были. В десятилетнем возрасте мы побратались – вы такое проделывали? Надрезать запястья, прикоснуться ими?

– Кажется, нет, – ответил я, раздумывая, действительно ли не было такого. Нам бы идея точно понравилась.

– Шейн резать руку боялся, но Кэтел его уговорил. Он вообще из тех, кто снег зимой продаст. – Судя по голосу, Девлин улыбнулся. – Это было после того, как мы посмотрели по телику “Трех мушкетеров”, Кэтел тогда сказал, что у нас теперь девиз есть: один за всех, и все за одного. Мы должны прикрывать друг друга, так он говорил, потому что, кроме нас самих, защитить нас некому. И он был прав. – Девлин повернул голову, посмотрел на меня цепко. – Вам лет тридцать – тридцать пять, верно?

Я кивнул.

– Значит, самой безнадеги вы уже не застали. Школу мы окончили в начале восьмидесятых. Страна тогда стояла на коленях. Работы не было вообще. Хорошо, если у твоего отца имелось собственное дело, тогда он пристраивал тебя к себе, а если нет, то приходилось эмигрировать или сидеть на пособии. Даже те, кто был при деньгах и у кого оценки позволяли в колледж поступить, – а к нам это не относилось – просто откладывали решение проблемы на несколько лет. Делать нам было совершенно нечего, только болтаться по окрестностям, ждать нечего, податься некуда, и, кроме нас самих, у нас никого не было. Не уверен, что вы понимаете, насколько крепки подобные привязанности. И насколько опасны.

Наверное, я не ожидал, что беседа повернет в эту сторону, но внезапно ощутил укол чего-то вроде зависти. В школе я мечтал о подобной дружбе – спаянном братстве воинов или арестантов, – дружбе загадочной и возникающей только между мужчинами, на чью долю выпали суровые испытания.

Джонатан вздохнул:

– Ну да ладно. У Кэтела появилась девушка, Сандра. Сперва это показалось нам странным – девушки у каждого из нас бывали, но серьезных отношений мы не заводили. Впрочем, Сандра была очень милая. Очень. Такая смешливая и невинная – наверное, она и стала моей первой любовью… Когда Кэтел сказал, что я ей тоже нравлюсь и она бы со мной тоже закрутила, я своему счастью не поверил.

– А вы не сочли это… ну, странноватым?

– Не настолько, насколько можно было ожидать. Сейчас это звучит совсем дико, но мы же всем делились. У нас было такое правило. И тут вроде как более или менее то же самое. Примерно в то же время я недолго встречался с девушкой, и она переспала с Кэтелом. Говорю это не в укор ей – думаю, она и со мной-то связалась, потому что Кэтел был занят. На него девушки западали намного чаще, чем на меня.

– А Шейн, получается, был в стороне.

– Именно. Из-за него все и закрутилось. Шейн узнал про все и взбесился. Ему, похоже, Сандра тоже нравилась, а тут он еще и решил, что мы его предали. Вот его и понесло. Почти каждый день закатывал нам сцены, и так продолжалось несколько недель. Иногда вообще отказывался с нами разговаривать. Я ужасно переживал, думал, что все рушится, – да вы сами знаете, в этом возрасте тебе из-за ерунды кажется, будто того и гляди наступит конец света…

– Что было дальше?

– Кэтел вбил себе в голову, что если Сандра встала между нами, значит, ей нас и мирить. Он прямо помешался на этой мысли, только об этом и твердил. “Если мы все переспим с одной и той же девчонкой, – говорил он, – это скрепит нашу дружбу”. Вроде как обряд братания, только еще крепче. Сейчас я уже не знаю, верил он в это или просто… Не знаю. У Кэтела вообще бывали закидоны, особенно когда речь шла о… Короче, у меня имелись сомнения на этот счет, но Кэтел все не унимался, и, разумеется, тут еще и Шейн рядом крутился…

– Никто из вас не подумал спросить Сандру?

Джонатан откинул назад голову и с тихим стуком ударился затылком о стекло.