В литературной разведке

Верушкин был илецкий казак, отлично знающий округ Уральского войска, имевший в станицах много знакомых учителей, казачьих офицеров и сам, человек не только начитанный, но и прекрасно знакомый с историей уральского казачества. Поездки с Верушкиным были самыми захватывающими и впечатляющими. Писатель проехал с ним по верхней линии до границы уральского войска, в Илек, «Бухарской стороной» Урала, или киргизской степью.

«Ездил я с илецким казаком учителем, на собственной купленной лошади довольно убогого вида и в такой же тележке, — сообщал Короленко своему другу — публицисту Н. Ф. Анненскому. — Ночевали на дворах, на пашнях, на «базах» (навесы для скотины) и сеновалах. Разумеется, казаки нас не стеснялись, и пришлось слышать много любопытного. Записал две записные книжки путевыми набросками. Был у киргиз в кибитках и наконец запутался в степи без дорог и «без языка» — «орда» не говорит по-русски. Кое-как мы пробились к Уралу и с половины дороги опять поехали русской стороной»{29}.

Лето 1900 года «не прошло напрасно», — говорил позднее Короленко о своей поездке в Уральск. Писатель выполнил часть своей программы, пожалуй, наиболее важную и значительную в подготовительной работе над историческим произведением. Написать это произведение ему не удалось. Началась первая революция в России, а затем империалистическая война, отвлекшие силы писателя на другое, более важное в его жизни и общественной деятельности.

Однако мысль написать повесть «Набеглый царь» не оставляла Короленко до последних дней жизни. О грандиозности этого творческого замысла и исторической широте задуманного можно судить по незаконченным главам, наброскам, письмам к друзьям, в которых Владимир Галактионович делился планами, мыслями, рассказывал о собранном материале, сохранившемся в архиве писателя.

Очерки «У казаков» являлись лишь началом большой работы писателя над повестью «Набеглый царь», ибо по характеристике самого Короленко, современный уральский казачий быт представлялся ему лишь

«случайно сохранившимся обломком прошлого, прошлого сильного, оригинального и поэтического, но все-таки прошлого…»{30}

В этом отношении неоценимо значение 32-х писем В. Г. Короленко к М. Е. Верушкину, до сих пор остававшихся неизвестными{31}. Более 40 лет их хранила как дорогую семейную реликвию дочь Верушкина — московская учительница Лидия Макаровна Шапошникова. В этих письмах рассказывается о большой дружбе писателя с учителем города Уральска за период с 1900 по 1913 годы. Огромнейший отрезок времени, наполненный бурными, революционными событиями, активным участником которых являлся писатель, охватывает эта переписка.

Письма насыщены многими фактами, помогающими полнее воссоздать облик Владимира Галактионовича в то напряженнейшее время.

В этих письмах Короленко, как и в своих произведениях тех лет, предстает художником и публицистом, прежде всего гуманистом, умеющим понимать горе других, угадывать его своим чутким сердцем. Перед глазами читателя — честный и передовой человек своего времени, чье имя было широко популярным и известным в России, как борца за народную правду.

По переписке легко проследить творческий процесс, понять, как работал Короленко над очерками «У казаков», насколько ответственно он подходил к каждому факту, перепроверял и уточнял названия мест, имена действующих лиц, делился своими мыслями и планами, как непосредственно при работе над очерками, так и над повестью «Набеглый царь».

Переписка с М. Е. Верушкиным — это и неизвестная страница в творческой биографии Короленко. Рассказать о содержании тридцати двух писем, значит, понять важные моменты в жизни писателя, характеризующие его многогранную личность.

Как же сохранились эти удивительные человеческие документы? Письма В. Г. Короленко после смерти М. Е. Верушкина в 1921 году переслала своей дочери Л. М. Шапошниковой ее мать. К письмам прилагались девять фотографий тех мест, где бывал писатель. Они сделаны Владимиром Галактионовичем и в свое время были высланы Верушкину. Лидия Макаровна — словесник по образованию, на уроках литературы, рассказывая о Короленко или о Пугачевском восстании, показывала эти фотографии ученикам. И как ни жалко было ей расставаться с короленковскими письмами, его фотографиями, она передала их в 1962 году Государственной ордена Ленина библиотеке СССР имени В. И. Ленина.