В любви и боли. Противостояние. Том второй

Ты права, моя девочка, чем раньше ты поймешь, что это не игра и никаких бонусных поблажек за твои прошлые подвиги тебе не светит, тем легче и быстрее ты свыкнешься со своим нынешним положением. Это же совсем не сложно, верно ведь? Встречать своего Хозяина, как и должно твоему истинному статусу, на коленях, в позе покорности номер один, глазами в пол. Пусть еще с непривычки сжимаясь и сдерживая нервную дрожь в натянутых нервах всего тела. Аналитический разум рефлекторно сопротивляется, конфликтует с инстинктами организма и подсознательными желаниями, реагируя на присутствие и близость своего Хозяина шокирующими ощущениями со столь глубокими и нереальными проникновениями под кожу…

Не стоит, Эллис, не противься. Ты же знаешь, что это неизбежно. И ты не можешь заблокировать то, что является твоей врожденной сущностью, чем являешься ты сама. Эту реакцию ничем не перекроешь и не остановишь. Ты и сама этого хочешь. Оно уже вливается в твои вены животворящим энергетиком, питает твою кровь и обострившиеся чувства циклическим током распускающегося безумия — вашей обоюдной одержимостью… вашей уникальной воскресшей вселенной. Она сильнее с каждым новым днем, с каждым пройденным в этих стенах часом, с каждым упрямым ударом твоего отчаянного сердечка. И ты уже сама не понимаешь, как тебе удавалось все эти годы жить без этого, без ее горящего в твоих жилах источника твоего истинного бытия… без его рук, его силы и тепла, без его дыхания, стимулирующего эти энергетические разряды с жаждой исчезнуть в нем навечно. Утонуть, захлебнуться, окончательно раствориться в его защитном коконе, в его ядовитых вязких топях кроваво-черной любви.

И этого ты и боишься больше всего — потеряться. Не понимая до конца, чего же ты хочешь больше всего и что для тебя благо — физические наказания, животное похотливое возбуждение или поощрение в ласковых словах и прикосновениях? Все имеет свою цену, даже чувственная нежность, и ты прекрасно это знаешь, потому что именно тебе придется за все это расплачиваться собственной болью, слезами и ожившими кошмарами своих самых запредельных страхов.

— Умница. — да, моя девочка… я вижу… более того, я это чувствую и куда сильнее, чем ты можешь себе такое вообразить. Я все чувствую. Когда, как и от чего тебе больно. Ведь я сам этого хотел… ХОЧУ.

Вторые сутки подходят к своему логическому завершению. Как он и предвидел, тебе хватило и одной дозы успокоительного. Организм подстраивается быстро, ищет спасительные резервы дополнительных сил на преодоление выбивающих стрессов. Еще немного, и ты сама будешь удивляться, отчего и почему тебя так до этого ломало и выворачивало наизнанку. И что в логове зверя совсем даже не страшно, как казалось и рисовалось ранее в твоем не в меру богатом воображении. Совсем даже наоборот, нужно лишь чуточку привыкнуть, подстроиться, ощутить то самое забытое защитное тепло, которого ты была лишена все эти годы: психофизическое слияние тела и сознания с принятием столь банальной и очевидной истиной — ты дома. Ты наконец-то там, где и должна быть. И тебе больше не надо убегать, прятаться, скрываться, ни от него, ни от себя, ни от вас обоих. И тем более притворяться тем, кем ты никогда не была… Какой-то Алисией Людвидж?

Нет, Эллис. Ею ты могла прикидываться перед кем-то другим. Для него ты навсегда будешь только Эллис — его Эллис. И особенно здесь. Скоро ты окончательно это поймешь и осознаешь, а самое главное, почувствуешь долгожданное облегчение. Так и бывает, когда не приходиться заниматься постоянным самообманом и тебе впервые есть куда возвращаться с непреодолимой тягой к этому месту, к конкретному человеку… под его руку и под его ошейник неоспоримой принадлежности.

Понимаю, по началу всегда сложно. Я тоже когда-то очень сильно противился рвущейся из меня тьме. И мне понадобилось куда больше времени, чтобы это понять и каким-то немыслимым образом совместить свою природную сущность со здоровым скептицизмом. Возможно, в этом и заключается вся сложность нашей с тобой нестандартной ситуации — я не отношусь к Теме с благоговейным трепетом религиозного фанатика, для меня она всего лишь средство, орудие, с помощью которого мне удается на какое-то время накормить своих далеко неспящих демонов до сыта и не позволить им тебя разорвать прежде, чем ты успеешь произнести волшебное стоп-слово. Я не увлекаюсь ею ради удовлетворения своих извращенных фантазий и низменных пристрастий. Если говорить на чистоту, для меня самой больной и отравляющей зависимостью была лишь одна сверхнездоровая хроническая привычка — ТЫ. И она реально чуть было меня когда-то не убила. Но именно она заставила меня и выжить. Я совместил в одно целое то, от чего когда-то так надеялся тебя уберечь — свою смертельную боль, одержимость тобою и жажду видеть тебя ползающую у своих ног.