В малом жанре

ХАЛАТ с драконами висел в платяном шкафу, в прозрачном пластиковом чехле. Желтый — скорее всего, он служил императору будничной одеждой, не для тронного зала. Но даже этот непарадный халат был того ярко-желтого цвета, какой позволялось носить лишь императору, слепил глаза роскошью, повергал в трепет. Годы прошлись по нему, однако он по-прежнему внушал благоговейный ужас. Халат висел в шкафу, но казалось, будто император только вчера снял его и оставил там, а скоро снова накинет и поедет гулять в нем по Летнему дворцу Ихэюань, или еще дальше — охотиться верхом в Загородной резиденции Бишу Шаньчжуан[7]. Поэтому, заметив в шкафу халат с драконами, Хан Ибо сразу представил себе его хозяина. Но еще больше мыслей было о другом мужчине — ему почему-то показалось, что в этом императорском халате вдруг может выйти к нему ее отец. Престранное чувство.

— Императорский халат династии Цин. Над эскизами к таким халатам работали мастера из Палаты исполнения желаний[8] в парке Бэйхай, назначал их сам император. Если Сын Неба был доволен, эскиз отправляли в Сучжоу, Ханчжоу или Нанкин, там искусные портные шили халат под личным надзором чиновников из местного ткацкого управления, — объяснила Гуань Цзинцзин, открывая дверцы буфета.

Хан Ибо смотрел на халат: висит в шкафу за раздвижной дверью, и кажется, будто это стоит человек. Но халат пуст, и императора в шкафу нет. И сейчас они беседуют о халате с драконами, но по-настоящему их обоих заботит, как стать еще чуть ближе друг к другу.

— Смотри: кажется, что это не халат там, в шкафу, а какой-то человек без головы, без ног. Даже страшно немного, — сказал Хан Ибо. В тусклом вечернем свете ему и правда почудилось, что в халате кто-то есть. Может, и не император, а кто-то другой, ни головы у него нет, ни ног. И квартирка эта — его.

Гуань Цзинцзин улыбнулась, в искусственном свете она показалась ему какой-то нездешней, обольстительной. У нее длинные нарисованные брови, и глаза тоже — длинные и узкие, как ивовые листья, внешними уголками вверх, от этого она кажется немного кокетливой. Личико у нее овальное, как гусиное яйцо, вот только подбородок не круглый, а острый. Физиогномисты говорят, если у женщины круглый подбородок, ее ждет «земное счастье», и с возрастом жизнь будет баловать ее все больше. Но у Гуань Цзинцзин подбородок острый, значит, судьба ей досталась несладкая. Высокая, с тонкой талией, широким задом, большой грудью и узкими плечиками, она выглядела так волнующе, что его захлестнула настоящая страсть, когда он целовал ее в прошлый раз. Это случилось прямо на парковке — они залезли на переднее сиденье машины и стали там целоваться. Он чувствовал, какой тонкий и сильный у нее язык — словно у кобры, этим языком она могла бы высосать его слабую душу.

Как они познакомились? Дело было еще в прошлом году. В тот день он пришел со съемочной группой в музей, едва успели все расставить, еще не установили свет, как из соседнего зала с кучкой студентов вышла высокая девушка, да такая красавица! Ее речь отличалась от рассказов обычных музейных экскурсоводов; прислушавшись, он понял, что она объясняет студентам, в каком порядке располагаются экспонаты. Они остановились в большом зале, студенты внимательно рассматривали, как тут и там на стеллажах расставлены музейные ценности. Никто и не обратил внимания, что рядом его группа собралась снимать выставочный зал.

Девушка продолжала читать лекцию. Это и была Гуань Цзинцзин, молодой преподаватель музеологии. В институте она изучала музейное дело на факультете искусств и после выпуска осталась там же преподавать. В тот день Гуань Цзинцзин привела студентов в музей на практическое занятие. Чтобы не мешать ей читать лекцию, Хан Ибо махнул рукой съемочной группе, мол, перерыв. Все разошлись, а он присел послушать.

Ему показалось, что этой преподавательнице нет и тридцати, от нее так и веяло силой. Гуань Цзинцзин говорила негромко, но четко, ясно, звонким и резким голосом, слушать было не очень приятно, однако каждое слово било в цель. С ней пришло больше сорока студентов, целая толпа. Она очень толково объясняла, как размещать экспонаты в зале в зависимости от их особенностей, рассказывала о тонкостях хранения и экспонирования некоторых музейных ценностей, об освещении, витринах, подложках, о том, какого размера должен быть шрифт пояснений на английском и китайском, о связи между значимыми и рядовыми экспонатами и о том, как увидеть выставку глазами посетителей. Хан Ибо ею заинтересовался. Он тут же собрал съемочную группу, начали записывать ее лекцию. Она заметила, что работает камера, чуть смутилась, но все так же спокойно продолжала вести занятие. Когда лекция закончилась, Гуань Цзинцзин подошла к нему и спросила, зачем ее снимали.

Хан Ибо объяснил, что они готовят документальный фильм о музее, поблагодарил за помощь — так они и познакомились. Гуань Цзинцзин узнала, что Хан Ибо холост, ему тридцать пять лет. Потом они начали встречаться, а сегодня впервые оказались в квартире вдвоем.