В моей смерти винить президента... (сборник)

Виктор Сергеевич (орёт, срываясь на визг): – Я ей заплатил!!! То ли за три, то ли за четыре часа, я не помню!!! Зап-ла-тил!!! А она хочет отделаться каким-то долбанным аргентинским танго!

Руфина (качая головой): – Виктор Сергеевич, у вас совсем ум за разум зашёл. Девчонка с дороги, после таких передряг, а вы тут... деньги ей суёте, к разврату склоняете, тьфу! Ваши метастазы не дают вам право терять человеческое лицо. (Достаёт из кармана фартука тряпку, начинает нервно протирать стол).

Виктор Сергеевич (бросаясь к тумбочке и выпивая ещё одну таблетку): – Мои метастазы дают мне право делать то, чего я никогда в жизни не делал!

Руфина : – И чего вы в жизни не делали? Не хамили? Не врали? Не обижали людей? Не вышвыривали их на улицу, как эту бедную девушку?!

Виктор Сергеевич (задумчиво выпивая ещё одну таблетку): – Хамил. Врал. Обижал. На улицу кучу людей вышвырнул и ни разу потом в этом не раскаялся. Но я ни разу не качал на руках ребёнка, не спасал город от горящего самолёта и не вызывал проститутку на дом!

Руфина : – Что это вы пьёте?

(Берёт у него из рук пустой блистер, читает). «Воз-бу-дин». Вы пьёте «Возбудин»?!!

Виктор Сергеевич (хмуро): – А что мне ещё пить, если ничего не хочется? Ничегошеньки!

Руфина прячет пустой блистер в карман фартука и беспардонно обшаривает тумбочку в поисках «Возбудина». Ничего не находит.

Руфина (возмущённо): – А я-то думаю отчего у вас глаз блудливый!

Виктор Сергеевич : – А он блудливый?

Руфина : – Очень!

Виктор Сергеевич бросается к чемодану Янины, открывает его.

Виктор Сергеевич (шёпотом): – Кажется, я хочу её... Кажется, это случилось! Кажется... хочу.

Достаёт из чемодана стринги, растягивает в руках, смотрит с недоумением...

Руфина (с жалостью): – А пирог мой малиновый не хотите?

Виктор Сергеевич : – Хочу. Это удивительно – хотеть пирог, когда тебе осталось жить всего месяц... Какой смысл есть, пить, дышать, если всё равно через месяц умрёшь?! (Продолжает с удивлением смотреть на растянутые трусы).

Руфина : – Все там будем.

Виктор Сергеевич (орёт): – Да не «все там будем», а я один! Через месяц! Всего через месяц!! И нет другого пути! Свернуть некуда! Некуда!!! Летишь в лобовое столкновение со смертью, а руль заклинило, ни туда, ни сюда!.. Ни уйти, ни свернуть, ни договориться, ни заплатить за своё спасение! Чёртовы метастазы... Ни влево, ни вправо, только вперёд – в могилу.

Руфина : – Так я принесу пирог?

Виктор Сергеевич : – Вы не знаете, что это такое? (Показывает стринги).

Руфина отбирает у него трусы, суёт в чемодан и старательно закрывает его.

Руфина : – Не нужно шариться в чужих вещах. Это нехорошо, даже если у вас метастазы. Так я несу пирог?

Виктор Сергеевич : – Пирог?! Какой пирог?!

Руфина : – Малиновый!

Виктор Сергеевич : – К чему он?

Руфина : – Есть!

Виктор Сергеевич : – А зачем его есть?

Руфина : – Для удовольствия.

Виктор Сергеевич : – А зачем мне это удовольствие?! Зачем?! Я всё равно умру, у меня ме.... та... ста... (Садится на стул и громко рыдает).

Руфина (гладя его по голове): – Зря вы так. У меня подружка с метастазами уже три года живёт. А ей полгода давали. А она... волю в кулак, и – живёт! Утром зарядка, днём пробежка, вечером – холодные обливания.

Виктор Сергеевич

(сквозь слёзы): – Ужас. Я не смогу так. Я лучше через месяц, но без холодных обливаний. (Снова громко рыдает).

Руфина : – Да тут не в обливаниях дело, а в твёрдом решении жить. Метастазы, они характера бояться. А обливания, это так... для тонуса. Так я принесу пирог?

Виктор Сергеевич (уткнувшись лицом в стол): – Неси.

Руфина : Ещё супчик грибной есть. И фруктовое желе. И цыплёнок в клюквенном соусе.

Виктор Сергеевич : – Неси.

Руфина : – А ещё...

Виктор Сергеевич (отрывая заплаканное лицо от стола): – Всё неси. И ведро ледяной воды!

Руфина уходит.

Звонит телефон.

Виктор Сергеевич неохотно берёт трубку.