В моей смерти винить президента... (сборник)

Хватает с тумбочки газету, разворачивает её, находит нужный телефон, звонит.

– Алло, ритуальные услуги? Мне нужен памятник, цена не имеет значения. Да, мраморный. Да, гранитный. А какой лучше? Мне на века. Часовенка? Давайте часовенку. С попом, с колоколами, с алтарём и всеми святыми... Не принято с алтарём? Ладно, давайте, какую принято, только повыше и помасштабнее. Через месяц успеете? Я умру через месяц. Да, для себя. Ну, не надо мне соболезновать, я ещё жив, и у меня ещё даже ничего не болит. Конечно, лечусь. «Возбудином»! Отличное средство от рака, рекомендую. Так успеете за месяц сделать мне памятник? Ну и отлично. Я дам ваши координаты секретарю, можете выставить ей счёт.

Кладёт трубку. Кидается к шкафу, достаёт фотоальбом.

Виктор Сергеевич : – Фотография! На памятник нужна хорошая фотография! (Садится за стол, листает альбом, перебирая снимки). Вот эту. Нет, у меня тут одно ухо больше другого. Вот... тут я хорош. Молод и красив как бог! Нет, правый глаз тут сильно косит. Господи, стоило жениться в шестой раз только ради того, чтобы самому этим не заниматься! (Отбрасывает фотографии, пьёт вино. Плачет, рвёт на себе волосы, опять пьёт вино).

Виктор Сергеевич (орёт): – Руфина! Янина! Я болен! Смертельно болен! Я умираю с каждой секундой, с каждым мгновением, с каждым глотком вина... Янина, Руфина... У меня кроме вас никого нет... (Роняет голову на руки)

.

Свет приглушается.

На цыпочках входит Янина. Берёт чемодан. На цыпочках идёт к выходу, но вдруг останавливается, подходит к Виктору Сергеевичу и трясёт его за плечо.

Янина : – Виктор Сергеевич! Виктор Сергеевич!

Голова у Виктора Сергеевича заваливается на бок, рот приоткрыт, язык высунут.

Янина пронзительно визжит.

Вбегает Руфина.

Руфина : – Что случилось?

Янина : – Он умер. (Кивает на Виктора Сергеевича)

.

Руфина : – Но месяца ещё не прошло!

Янина : – Так бывает. Врачи не боги, всего знать не могут.

Руфина визжит.

Виктор Сергеевич закрывает рот, открывает глаза и громко ржёт. Икает от смеха.

Виктор Сергеевич : – Что, испугались?! А я жив! Жив!!!

Руфина крестится, Янина допивает вино из бокала.

Виктор Сергеевич : – Врачи, конечно, не боги, но свои семьсот двадцать часов я никому не отдам! Фиг вам, а не мои семьсот двадцать часов!! (Показывает две фиги, вскакивает и начинает носиться по комнате). Вы не знаете, почему у меня ничего не болит? Не знаете?! Я тоже не знаю... (Оттягивая веки, рассматривает свои белки в зеркале)

. Странно, у меня вид совершенно здорового человека... Совершенно молодого, здорового, богатого человека! (Начинает опять носиться по комнате).

Янина, взглянув на Руфину, вертит у виска пальцем.

Руфина кивает.

Виктор Сергеевич вдруг срывает с себя халат и остаётся в трусах.

Хватает ведро с водой, которое стоит у двери.

Виктор Сергеевич (орёт): – Я хочу прожить не семьсот двадцать, а семьсот двадцать один час! Семьсот двадцать один и ни секундой меньше!

Выливает на себя ведро воды.

Хватается за сердце и с грохотом падает на пол.

ЗАНАВЕС

За занавесом голоса Руфины и Янины орут : – Врача!!! Скорее врача!!! Помогите! Врача! Господи, ему ещё жить да жить...

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Сцена первая

Та же гостиная.

Виктор Сергеевич в халате лежит на диване с полотенцем на голове. Рядом с ним сидит доктор. На тумбочке – шприц, лекарства и прибор для измерения давления.

Виктор Сергеевич (шёпотом): – Что, док, уже началось?

Доктор : – Что началось?

Виктор Сергеевич : – Рак, метастазы...