В начале было воспитание

Достаточно всего лишь один-два раза — больше не требуется — проделать такую процедуру, и ребенок навсегда окажется в вашей власти. Отныне хватает взгляда, слова, угрожающего жеста, чтобы повелевать ребенком. Помните, что этим вы оказываете ребенку величайшее благодеяние

, ибо уберегаете его от мешающих дальнейшему развитию и преуспеванию волнений и тревоги, а главное, избавляете от тех томящих душу злых духов, которые со временем размножаются и легко становятся заклятыми и почти непобедимыми врагами человека» (Schatzman, 1978, S.32).

Доктор Шребер даже не знает, что, в сущности, он борется с собственным желанием отомстить за зло, причиненное ему в детстве, но зло он вымещает на ребенке. Он твердо убежден, что использует власть исключительно в интересах ребенка:

«Если родители не изменят себе, в награду между ними и ребенком установятся настолько прекрасные отношения, что сыном или дочерью можно будет повелевать одним только взглядом» (там же, S.36). (Курсив здесь и далее мой. — А. М.

)

Воспитанные таким образом дети даже в зрелом возрасте зачастую позволяют манипулировать собой. Для этого достаточно лишь «по-дружески» поговорить с ними.

Часто спрашивают, почему в «Драме одаренного ребенка» я так много внимания уделяю матерям и так мало — отцам. Просто словом «мать» я обозначаю личность, на которой в основном сосредоточены интересы ребенка на первом году его жизни. Такою отнюдь не обязательно является его биологическая мать и вообще женщина.

Для меня очень важно было указать в предыдущей книге на следующее обстоятельство: брошенные на младенца укоризненные и презрительные взоры могут в дальнейшем вызвать уже у взрослого человека такие психические расстройства как, например, склонность к извращениям и невроз навязчивого состояния. В семье Шреберов именно отец «устремлял повелительные взоры» на сыновей в младенческом возрасте. Впоследствии оба сына страдали манией преследования.

Ранее я никогда не занималась социологическими концепциями роли отца или матери в воспитании детей.

В последние десятилетия значительно увеличилось число отцов, взявших на себя выполнение позитивных материнских функций. Они относятся к детям с нежностью, теплотой, прекрасно понимают и чувствуют их потребности. В отличие от патриархата, мы находимся теперь на уровне общественного развития, позволяющем проводить здоровые эксперименты с переменами социальных ролей отца и матери. Поэтому мне трудно говорить об этих ролях, не прибегая к устарелым нормативным категориям. Могу только сказать, что для так необходимой в жизни ребенка эмпатии подходят и отец, и мать. Ни отец, ни мать не должны ни в коем случае управлять детьми.

В первые два года жизни ребенка с ним можно делать что угодно: корежить его натуру, полностью распоряжаться им, прививать ему полезные привычки, жестоко наказывать его. С воспитателем ничего не произойдет. Ребенок не будет ему мстить. Несправедливые поступки, однако, не повлекут за собой тяжкие последствия для ребенка, если он будет защищаться, т.е., если ему позволят выражать боль и гнев. Но если ему не позволяют нормально реагировать, если родители терпеть не могут, когда он кричит, плачет или негодует, и сразу же бросают на него суровые взгляды или в духе укоренившейся педагогической традиции запрещают

ему вести себя естественно, тогда ребенок постепенно научится молчать. Его молчание, правда, подтверждает эффективность применения традиционных методов воспитания, но одновременно оно таит в себе опасность, способную предопределить дальнейшее развитие человека. Отсутствие адекватных реакций на обиды, унижения и насилие в самом широком смысле слова может привести к разрушению личностной структуры и подавлению определенных эмоций. Потребность выражать эмоции останется, но надежда на ее с удовлетворение пропадет. Именно подсознательное ощущение душевной травмы при отсутствии надежды на исцеление является первопричиной многих тяжелых психических заболеваний. Неврозы, как известно, порождены не событиями реальной жизни, а синдромом вытеснения в подсознание, невозможностью выражать отрицательные эмоции, что само по себе трагично. Я попытаюсь доказать, что эта невозможность приводит не только к появлению неврозов.