В начале всех несчастий: (война на Тихом океане, 1904-1905)

В дальнейшем имели место события, которых, возможно, ждал генерал Куропаткин. Озлобленные китайцы (частично регулярные войска, остальные — ополчение) нанесли удар по транссибирской магистрали у Харбина, блокировали подъездные пути к Порт — Артуру, взорвали русский склад с амуницией. Куропаткин нашел искомый предлог для активизации действий армии. Из Благовещенска были депортированы 8 тыс. китайцев, их судьба была печальной. К октябрю 1900 г. Амур перешли новые части российской армии, названные «временными войсками для защиты железной дороги», и оккупировали три восточные провинции Маньчжурии, На Амуре у Благовещенска отслужили церковную службу. «Отныне крест стоит там, где берег еще вчера был китайским».

Ламсдорф отправился к царю — брутальное поведение подчиненных Куропаткина могло привести к необратимой враждебности четырехсотмиллионного Китая. Витте рассказывает министру внутренних дел Сипягину: «Его Величество был очень мил по отношению к министру, но часто перебивал его, говоря, что, в конце концов, азиаты заслуживают полученного урока». Стало очевидной поддержка императором политической линии военного министра Куропаткина. И как ни пытались Витте и Ламсдорф смягчить эту линию (Ламсдорф требовал отхода русских войск к русской границе, что несколько подняло русский престиж среди китайцев), назначенный русским губернатором Мукдена и Квантунского полуострова адмирал Алексеев «отставил осторожность» и обеспечил к ноябрю 1900 г. полный русский контроль над Маньчжурией.

Это был тот грозный знак для китайцев, которые более всего боялись раздела страны. На кого полагаться? Прежде китайское единство поддерживала Британия, затем — Россия, а теперь становились США. В сложившейся ситуации только Соединенные Штаты оказывали китайцам некоторую поддержку, хотя их международная репутация была подмочена превращением в колонию освобожденных от испанцев Филиппин и явным желанием американцев иметь свою долю в китайской торговле.

С. Витте и В. Ламсдорф все же сумели в феврале 1901 г. договориться с Куропаткиным. Проект договора из 14 пунктов по внешности сохранял китайский суверенитет над Маньчжурией, хотя фактически и давал России все необходимые права на владение этой провинцией. Их точку зрения разделяли русские дипломаты в данном регионе. Дипломатический представитель России в Японии Р. Р. Розен тоже видел опасность вовлечения неорганизованной России в борьбу с растущим японским гигантом и предупреждал Петербург от авантюризма на Востоке. Он был глубоко убежден, что Россия не готова к войне. Ничто, полагал он, не могло быть более бессмысленным для державы с необозримыми просторами, чем стремление овладеть еще менее обжитыми территориями на севере Китая, рискуя при этом потерять все прежде обретенное. Именно в свете этой позиции оба министра выступили против авантюр на Дальнем Востоке летом 1903 г. Они считали, что даже отступление перед японским напором выгоднее России, чем риск безумной растраты небогатых ресурсов.

Япония против

Японский посол в Пекине Комура Ютаро ясно видел свою цель: изгнать русских из Китая, не позволить им закрепиться в Китайской империи. В этом направлении он прилагал все мыслимые усилия в беседах с китайскими переговорщиками — принцем Чин и Ли Хунчаном. Он настойчиво пытался заставить китайскую сторону потребовать от Петербурга вывода войск из Маньчжурии. Одновременно японский посол в Петербурге требовал от Ламздорфа объяснения смысла деятельности русских войск в Маньчжурии. Любезность периодически покидала даже настроенного примирительно Ламздорфа: «Маньчжурский вопрос касается только России и Китая. Я не обязан отвечать на вопросы японского правительства. Могу лишь сказать, что Россия, в соответствии с ее неоднократными уверениями, возвратит управление Маньчжурией китайским властям и выведет свои вооруженные силы из этого региона».

Среди японских дипломатов министр иностранных дел Комура был самым жестким. Представляющему китайскую сторону Ли Хунчану он сказал прямо: «Если Китай позволит России иметь территориальные и прочие привилегии, другие державы выдвинут подобные же требования в своих сферах влияния». Япония посчитала напор на центральное китайское правительство недостаточным. Под руководством Комуры Токио начал вести отдельные переговоры с генерал–губернаторами провинций Хубей и Хунань, Куангсю, Анвей и Куангси. 27 февраля 1901 г. Комура предупредил Ли Хунчана об опасности сепаратной договоренности с Россией. И все же Ли был непреклонен в отстаивании сепаратных китайско российских связей: «Если мы ужесточим наши позиции, Россия может отказаться от обещания возвратить нам Маньчжурию. Именно поэтому мы должны с вниманием воспринимать русские предложения».