В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII–X века

Разумеется, в IX в. вино было значительно менее крепким, чем в начале XXI столетия, его крепость редко превышала 8–9 процентов, вдобавок его могли разбавлять водой. В раннее Средневековье более, тонкими и благородными считались белые вина. Для их создания не применяли мацерацию на мезге, а сусло отправляли бродить сразу после отжима. Красные вина считались более грубыми и крепкими, но одновременно более питательными. Поэтому они часто входили в рацион людей, занимавшихся тяжелым физическим трудом. Виноград могли отжимать несколько раз, и первый отжим шел на создание более дорогого и качественного продукта. Почти все вино выпивалось до нового сбора урожая, не только в силу огромной востребованности во всех слоях общества, но и по иной причине — в массе своей плохо сделанное, оно попросту быстро скисало. Только лучшие вина могли храниться два-три года. Во всяком случае, Карл Великий предписывал своим управляющим иметь таковые в королевских поместьях. Вдобавок раннесредневековые вина, сброженные на диких дрожжах и без соблюдения температурного режима, зачастую произведенные в антисанитарных условиях, были малоприятными на вкус. Поэтому, как и в древности, их редко пили в чистом виде, но сплошь и рядом смешивали с медом, травами и пряностями. Либо использовали в качестве основы для «тюри», кроша в вино сухари. Вышесказанное справедливо и в отношении пива, только хранилось оно куда меньше.

Редкое для каролингской эпохи свидетельство, относящееся к истории виноделия, приводит в своей поэме о двенадцати месяцах Вандальберт Прюмский. По его словам, в октябре молодое тягучее вино кипятили, сохраняя таким образом его «чистый и приторно-сладкий вкус» и целебные свойства. Речь, по всей видимости, идет о недоброде, в котором еще оставалось много сахара. При нагревании процесс брожения останавливался. В результате получалось сладкое вино с низким содержанием алкоголя. Разумеется, не всякий год удавалось производить такой продукт. По сообщению «Анналов королевства франков», в 820 г. из-за холодной погоды виноград плохо вызрел, а вино получилось «терпким и неприятным».

О способах хранения алкогольных напитков известно совсем немного. Для этих целей использовали различную тару. В ход шли, прежде всего, глиняные кувшины, кожаные бурдюки и деревянные бочки, обработанные изнутри воском или древесной смолой. По словам Валафрида Страбона, монахи Райхенау хранили вино в высушенных бутылочных тыквах:

Плод ее (т. е. тыквы. — А. С.) повсюду находит себе примененьеВ виде сосудов, когда содержимое чрева пустогоВсе вынимают и недра резцом выскребаются ловким.

В чреве таком иногда помещается целый секстарийИли содержится в нем даже целая мера. В сосуде,Если смолистым составом обмазать его, сохранятся,

Порчи не ведая долго, дары благородного Вакха.[8]

Франкские аристократы и их крестьяне ели примерно одни и те же продукты, но все-таки их рацион существенно различался. Именно здесь социальный разлом становился наиболее зримым. На столе сеньора, не обязательно крупного магната, но даже мелкого феодала, еда была более качественной и лучше приготовленной, здесь было вдоволь мяса, да и вообще значительно больше еды. Знать редко голодала и благодаря запасам и ресурсам не бедствовала даже в неурожайные годы. Крестьяне, напротив, частенько становились жертвами голода, стоило лишь непогоде уничтожить посевы или эпидемии поразить скот. Они жили в мире куда как более опасном и хрупком. Даже в относительно благополучные времена многие с трудом дотягивали до нового урожая. «Летней порой беднякам обычно не хватает еды», — признается автор жития Св. Гуго Руанского, написанного в 830-х гг. На этом фоне настоящим духовным подвигом казался современникам рацион аскетов и отшельников, иные из которых питались лишь подобием «хлеба» из ячменя, золы и глины, запеченными в золе ракушками да кашицей из отрубей с лесными ягодами, а также изредка позволяли себе грибы и размоченный в воде кусочек сыра.

В таких обстоятельствах в каролингском обществе сложились некоторые механизмы перераспределения жизненно важных ресурсов. Так, при епископских резиденциях и особенно при монастырях кормилось огромное количество людей. Например, в Корби для раздачи неимущим ежедневно выпекалось 450 хлебов. В хронике Санкт-Галлена упоминается монастырская печь, которая якобы могла производить до тысячи хлебов. А по сообщению «Фульдских анналов», в середине IX в. только на одном из подворьев, принадлежавших архиепископу Майнца, кормились сотни людей.

Глава 7.

Голод и болезни