В ожидании рассвета (СИ)

«Известно, что все больше право имеющих отрицают необходимость продолжения своего Рода. Они принимают обет неразмножения, и если и совокупляются, то мерзким способом, не приводящим к зачатию. Они утверждают, что постулат о посмертной неприкаянности для не продолживших Род — ложен. Как глубоко их заблуждение! Их не ждёт никакой „вечный покой“, они будут страдать, потерявшиеся меж духом и плотью, не способные родиться вновь!

В большой степени это тлетворное влияние мерзкой секты „Защитников чистой Тьмы“, вообразивших, что общая смерть есть единственное благо. Какую ещё чушь мы „узнаем“ от этого сборища маргиналов и наркоманов?

Если ваш знакомый или родственник попался в сети секты, не давайте ему смутить вас своей ересью! Уверенно отстаивайте свои убеждения!»

* * *

Из протокола совещания в лаитормском суде:

Флиатар Шрам: Эту секту давно пора запретить!

Норшал Змееносец: Нельзя, они все — из право имеющих.

Флиатар Шрам: Так давайте пересмотрим закон о свободе слова.

Норшал Змееносец: Оппозиция нужна, тем более такая безобидная, как «Защитники». Они же никогда не переходят от слов к делу, так что пусть болтают, сколько влезет.

4. Владыки

— Вот и всё, что я знаю, — заключила Нефрона. На самом деле, рассказывать о Тьме детям, которые за всю жизнь не выбирались дальше Северных деревень, можно было бесконечно, но магичка уже устала говорить.

— Как же у нас скучно, — расстроились дети.

— Почему? Города почти ничем не отличаются от вашей деревни…

— Неправда! Вы сами рассказали много о том, чего у нас нет!

«Зря, зря я заговорила с ними о городах,» — подумала Нефрона. — «Лучше бы рассказала какую-нибудь страшилку про драконов».

— А правда, что Рем уйдёт с вами?

— Да… Скорее всего.

Несколько десятков глаз, готовых заслезиться, воззрились на неё.

— Везунчик, — протянул мальчишеский голос.

Магичка посмотрела на его обладателя, который оказался точной копией Рема, только волосы его были не растрёпаны, а туго стянуты в хвост.

— С ним всегда так, — продолжил мальчишка. — Дуракам везёт, как говорят старики.

Детишки захохотали.

— Ты, наверное, Рим?

— Да. Разве моё имя что-то значит?

— Конечно. Имя — чертёж судьбы, и люди со сходными именами всегда сходятся в характерах.

— Тогда почему мы с ним, — Рим кивнул в сторону близнеца, — такие разные, хотя имена отличаются одной буквой?

— А как звучат ваши полные имена?

— Римус и Ремус.

— Тогда, может, дело в том, что ты — человек, а он — нет?

— Он не человек? Тогда что — животное, как корова?

Снова смех. Рим продолжил.

— Или он думает, что если он не обычный человек, так он выше всех нас или лучше? И может задираться над нами?

— Рем, зачем ты задираешься перед друзьями? — строго произнесла Нефрона.

— А что они смеются надо мной? — обиженно вскричал Рем.

— Пойдём, я скажу тебе пару слов…

Нефрона взяла мальчика за руку и пошла с ним туда, где не были слышны ни неприличные песенки, ни хохот детей и взрослых.

— Сейчас она его отчитает, вправит мозги! — послышался возглас Рима.

* * *

Они добрались до разрушенного забора.

— Вы не верьте ему, я не дурак, — хмурился Рем.

— Я и не верю. Мне хотелось поговорить с тобой совсем о другом.

— Проклятая деревня…

— Что ты сказал?

— Да это всё из-за того, что мы живём в деревне! В городах-то, поди, тупых людей почти нет…

— И в городах людей много. Просто сложилось так, что люди чаще уходили подальше от суеты, туда, где они могли чувствовать себя богами, где нет тех, кто хвалился своим превосходством…

— И почему я родился не в городе? Люди злые.

Нефрона улыбнулась.

— Тут ты очень ошибаешься. Люди гораздо добрее нас. Люди способны искренне любить, забывая обо всём остальном. Они думают о семье, о дружбе… а не только о свободе и власти.

— И… ты такая же? Не может быть!

— Ну, я не так амбициозна, как мои сородичи… но я не смогла бы посвятить себя семье. Мне нужно бывать время от времени одной, а если на меня возложат ещё и уход за домом, то мне захочется бросить всё, сбежать! Да, я такая же. И ты тоже.

— Ты… счастлива?