В Париж на поминки

Я присел и несколько минут разглядывал её, затем повернулся и зевнул:

- И чего глядеть. Сколько не смотрю, всё та же тёмная картина.

- Нет, ты погляди, скоро над водой должны появиться первые лучи, это зарождение нового дня. Ты же должен чувствовать появление солнца?!

- Фофа, я посидел бы рядом с тобой пару часов, пока не появится солнце, но Октай ждёт нас внизу, - тихо сказал я, не отрывая взгляда от картины.

- Где?

- Где-то рядом, на Ордынке.

Фуад нехотя встал, и мы через зал пошли к выходу. Около одной из картин я остановился и указал рукой:

- Гляди, вот это понимаю, большая картина с сюжетом, где есть люди с оружием, лошади. Красиво.

Фуад кивнул, мельком взглянул на картину и с сочувствием посмотрел на меня. Мы пошли дальше к выходу, обгоняя людей. Фуад сосредоточенно о чём-то думал и неожиданно произнёс такое, от чего я остановился и застыл:

- Я скучаю по Юсико, - с дрожью в голосе произнёс он.

Я удивлённо поднял брови, выпучил глаза и ели сдержал себя, чтобы не засмеяться:

- Хорошенькое дельце.

Фуад быстро зашагал.

- А я думал, ты уже её забыл. Посмотри на меня.

Фуад продолжал молчать, отвернувшись в сторону.

- Как приедем в Баку, напишем ей. Ты не потерял её координаты?

Фуад на ходу быстро начал шарить по карманам пиджака и найдя лист, исписанный иероглифами, энергично закивал головой:

- Сразу как приедем. Ты мне поможешь? - спросил он сиплым голосом.

- Можно и не сразу. Юсико, может, и не вернулась ещё к себе.

- Нет, они вчера должны были вылететь из Марселя.

- Она спит, наверное, после перелёта, - в ответ засмеялся я и добавил. - Как приедем, напишем. Обещаю!

Забрав книгу и кейс из гардероба, мы вышли на улицу и попали под проливной дождь. Тёмно-синий «седан» Октая стоял с включённым мотором, рядом с решётчатым ограждением, из окна кричал и махал рукой наш друг. Мы быстро перебежали двор и мокрые залетели в открытую дверь машины.

- Привет, - было первое, что мы услышали. - Дайте я вас расцелую.

Почти не изменились, такие же…небритые и затейники, — затем отодвинулся и внимательно посмотрел на нас.- Вы, что, в Париже бомжевали?

- Сумку с туалетными принадлежностями в день приезда забыли в отеле…

- Запах приключений и далёких стран, - сказал он с завистью. - Хорошо, молчите. Приедем, расскажете. Куда, Домодедово или Шереметьево?

- Нет, лучше Домодедово.

- У вас, как я понял, обратного билета нет. Нашей авиакомпанией полетите.

Мы, разумеется, не замолчали. Мокрые, грязные, небритые и с красными от невысыпания глазами, всю дорогу до аэропорта, с криком перебивая друг друга, вспоминали дни нашей шумной молодости.

Домодедово был весь в строительных лесах. Я обвёл его взглядом и ахнул:

- И этот кошмар ваш аэропорт?

- Его сейчас переделывают. Скоро должны закончить. На втором этаже - ресторан азербайджанской кухни ”Старый город”, на первом этаже японский. Куда пойдём?

И сам же ответил: Я думаю, выражу общее мнение, конечно наверх. Второй этаж.

Мы согласились, Октай провёл нас в зал и переговорил с официантами, которые разместили нас в отдельном кабинете.

Октай устроился поудобнее в кресле, вынул из внутреннего кармана листы и, тряся ими, спросил:

- Колитесь, откуда это у вас? Как они к вам попали?

Мы опустились в кресла, а я сделал удивлённое лицо.

- Впервые вижу, - я посмотрел на Октая, затем сузив глаза, взглянул на листы и развёл руками. - Это не я и почерк не мой. Как будто Фуада. Эти художники народ непредсказуемый, что хочешь могут нарисовать на бумажке.

Мы оба повернулись лицом к Фуаду, а он вопросительно посмотрел на нас.

- Конечно, сразу всё валят на художника, - потом зевнул во весь рот и закинул ногу на ногу. - Это грубый стереотип! Если художник, то на него можно вешать всех собак? Вероятно, мне следовало бы расстроиться, но на пустой желудок я плохо соображаю и не пойму, что это за бумажки и что вы от меня хотите. Может вначале по маленькой?

- Зачем же, можно и по большой,- продолжил я, поёживаясь.- Хотя бы крепкого чая для начала.

Мы умолкли, ожидая следующего вопроса.

Октай окинул нас взглядом и усмехнулся.

- Хорошо, ещё есть время,- пробормотал он, кивнул и коснулся кнопки в стене.

Неожиданно дверь позади нас открылась, и в кабинет вошёл официант. Прошептав ему на ухо, как я понял, наши пожелания, друг потёр ладони:

- Извините, я забыл, что вы промокли, погода у нас не ахти, но бывает и похуже. Снег видели? - гордо произнёс он и прокашлялся - Горячий чай вам поможет.

Официант появился, бережно держа тяжёлый поднос, и в комнате запахло крепким душистым чаем. Фуад сразу расцвёл, поёрзал в кресле, затем встал и как самый молодой разлил чай по стаканам. Чаепитие и разговоры продолжались, пока Октай решительно не произнёс:

- Надо отчитаться. Расскажите подробнее всё, что связано с этими цифрами.

- С самого начала? - спросил я.

-С самого, самого.

- Это займёт много времени, - возразил Фуад.

- Полетите ночным, так что времени у нас больше, чем достаточно. Начинай.

Я вздохнул и развёл руками:

- Если считаешь нужным.

Фуад снова вопросительно посмотрел на меня. Октай метнул на Фуада быстрый взгляд опытного криминалиста, затем снова перевёл его на меня: