В петле времени

«Я говорила всем, что ушла из кино по своему желанию. Тогда я как раз собиралась замуж, мы с моим нынешним мужем были год как помолвлены и уже назначили дату свадьбы. На тот момент за моими плечами было два сериала. Я была независимой актрисой, сама ходила по кастингам, сама рассылала резюме. В один из дней ко мне подошёл Стефан Нильсон, он представился киноагентом и продюсером. Стефан сказал мне, что я талантлива и уже давно должна сниматься в полном метре. Он дал мне свою визитку и пригласил на кастинг. Это большое кино, у него было много спонсоров. Кастинг я прошла хорошо. Мне сняли гостиницу, где я должна была переночевать перед отлётом. Помню, в номере зазвонил телефон – это был Стефан. Он сказал, что находится в номере этажом выше и попросил зайти к нему, чтобы обговорить кое-какие юридические тонкости, связанные с моим договором. Я поднялась наверх. Постучалась. Стефан открыл дверь, он был в халате на голое тело и с бокалом шампанского. Я посмотрела на него и всё поняла. Он спросил, хочу ли я обговорить с ним детали в более интимной обстановке, я сказала, что помолвлена. Он усмехнулся, пообещав, что жених ничего не узнает, а на свадьбу он подарит нам китайский сервиз. Я развернулась и ушла. С тех пор я не получила ни одной стоящей роли, только в малых театрах. Никакого кино».

Помимо газетных статей вышло два телешоу, на которые пришли и другие актрисы. Их истории не сильно отличались от остальных, все они шли по одной и той же схеме – сначала актрисе давали роль, потом грозились её отнять.

Общественность разделилась на два лагеря: одни осуждали женщин, называя их продажными, говоря, что всегда есть выбор, другие актрис жалели, благодаря за мужественность и откровенность.

Морис с Ронни принимали участие в задержании Стефана Нильсона. Теперь он не был столь важен, как в первый день знакомства с Морисом. Теперь его фотографии на стенах не были предметом гордости, они стали уликами в одном из резонансных дел современности. А Мориса то и дело атаковали репортёры, но, поняв, что ничего внятного от этого неразговорчивого детектива им не добиться, быстро переключились на Ронни с Глорией. Эти двое буквально делили «сцену», камеру и всё, что только можно было поделить от свалившейся на них славы.

– Вы не боялись последствий? А если бы не сработало? – спросил как-то один из репортёров, поймав Глорию на выходе из участка.

– Нет, не боялась. Я знала, что сработает. Я знала, что мои намерения чисты. – Ей вдруг показалось, что она говорит как пастор или монашка какая-то. –   Это был наш долг, – взяла она тон более протокольный, – мы слуги закона, полиции, округа Бронкс.

– Но вы разве не секретарь? – посмотрел в свои записи репортёр.

Глория промолчала, ей с трудом удавалось молчать, и уж тем более сглаживать углы. Она бы хотела сгладить этот чуб, что торчал на голове репортёра, или пригладить его нос, такой длинный и раздражающий, впечатать его ему в лицо, наглое и некомпетентное.

– Да, секретарь, – выдержав долгую паузу, ответила Глория, – но это не помешало мне сыграть решающую роль в раскрытии этого резонансного дела.

– Капитан полиции, наверное, гордится вами, – улыбнулся репортёр.

Да, капитан гордился ими, наверное. Можно сказать, он был в недоумении от произошедшего. Он вызвал всех троих в понедельник и сказал, что был неправ, не оценил. Но они, то есть Морис, Ронни и Глория, сами виноваты, если бы сообщили, он бы их поддержал.

Он бы их не поддержал, он и сам понимал это. Все, кто был тогда в кабинете, это понимали, но не сказали ничего, а только начищали свои значки и улыбались друг другу. Глории капитан вынес благодарность и выписал премию.

– Мне нужно поговорить с задержанным, – сказал Морис, зайдя к капитану на второй день после суда.

– Что? Для чего? Дело идёт своим чередом. Сегодня вышло интервью ещё одной актрисы, ты читал? Некая, – капитан прищурил глаза и отдалил от себя газету, – некая Мэри Гринвич, – прочитал он и передал газету Морису.

С первой же полосы на Бенджамина смотрела та самая Мэри, которую он ещё недавно просил о помощи.

Новые подробности в деле Стефана Нильсона

В процессе расследования, проведённого «Нью-Йорк таймс», были выявлены новые подробности по делу Стефана Нильсона. В ходе интервью с бывшими и нынешними сотрудниками киноиндустрии, в том числе с бывшими работниками продюсерской компании Стефана Нильсона, появились новые обвинения в отношении скандального кинопродюсера. В телевизионных кулуарах, за кулисами кинопремий уже давно ходили слухи о неприятном нраве Нильсона и «особенном» отборе его актрис. Все эти предположения находились на уровне слухов, но сейчас находят себе неопровержимые доказательства.

Рассказывает Мэри Гринвич.