В плену бессмертия

Площадь Эркалота изменилась, как и сам город. Это ощутил бы и слепой. Улицы погрузились в могильную тишину: не было слышно ни ругани извозчиков, ни ржания лошадей, ни разговоров взрослых, ни веселого смеха детворы. Лишь хлопали ставни, каркали вороны, завывал ветер и скрипели грубые повозки, запряженные безропотными мулами. Два дня в город было запрещено въезжать и выезжать, а те, кому посчастливилось выбраться из ловушки, подвергались тщательному досмотру. Счастливчиков было немного…

Чискару, подмастерью плотника с улицы Красного дерева, повезло выжить, он застал ужас нашествия нежити на окраине Арсдана. Он же был одним из первых, кто вызвался вернуться в город в составе могильных команд. Улицы необходимо очистить от мертвых тел, и как можно скорее.

Но не это подвигло Чискара возвратиться, нет. В Арсдане у него осталась семья. Жена Молли и две малышки, пяти и трех лет от роду, которых отец очень любил. Он молил Эркалота, чтобы тот помог ему отыскать родных живыми, но чем дальше повозка катила по улицам города, тем явственнее подмастерье понимал, что все тщетно.

Мертвецы были везде. В жутком беспорядке они лежали на мостовой, в самых разных позах, начав разлагаться под палящим солнцем. Сладковатый запах тлена преследовал команду могильщиков, и те тщетно пытались избежать запаха с помощью надушенных благовониями масок.

На центральной площади мертвецы лежали столь плотно, что под ними не было видно даже каменного мощения. Здесь в основном покоились те, кто прорвался на Земли Скарга из другого измерения: изувеченные долгими годами гниения трупы, смердящие, совершенно не похожие на людей. Чискара при взгляде на них всякий раз мутило, но он уже привык, чего нельзя было сказать про стражников, сопровождавших могильную команду. В городской клоаке и в некоторых домах все еще оставались «живые» мертвецы, а потому вооруженный эскорт был вполне уместным.

Несколько дней кряду Чискар и остальные грузили мертвецов на повозки и отвозили к громадному могильнику, вырытому за чертой города. Прежде чем сбросить в яму усопших, их внимательно оглядывали храмовники. Вероятно, искали кого-то. Чискару было безразлично. До улицы Красного дерева оставалось всего четыре квартала. Он доберется туда завтра-послезавтра и, скорее всего, обнаружит ужасное. Слишком уж редко им встречались выжившие, те кто заперся на чердаках и в подвалах.

Работали добровольные могильщики уже механически, не удивляясь и не обращая на окружающий ужас и вонь внимания. Лишь изредка доносилась чья-нибудь ругань, которая звучала раскатами грома в мертвой тишине мертвого города.

– Ого! – воскликнул неподалеку Рошш, которому выпало быть напарником Чискара в этой смене.

– Чего там? – устало откликнулся подмастерье плотника.

– Да показалось, будто рубин сверкнул на солнце…

Рошш, в отличие от Чискара, записался в команду могильщиков совсем по другим причинам. В погибшем городе он рассчитывал поживиться ценными вещами. И если в дома им входить строжайше воспрещалось, то шарить по карманам покойников зачастую никто не возбранял. Стражники, по крайней мере, перепуганные и позеленевшие от вони, обращали на подобное кощунство мало внимания.

– А на самом деле?

– Да говорю ж, показалось! – Рошш разочарованно сплюнул прямо на лицо мертвого мужчины, лежащего неподалеку от ступеней центрального входа в собор Эркалота. – А я-то думал, повезло…

Один глаз у покойника был не то выколот, не то выклеван, но вот другой… однородно белый, он напоминал жемчужину и притягивал взор. Чискар удивился уже тому, что такой добычей побрезговали вороны, коих на площади было великое множество. Но лишние мысли мешали работе, а потому могильщик лишь хмуро буркнул:

– Меньше глазей по сторонам и больше работай багром. В повозке еще полно места…

Труп, правда, удалось погрузить далеко не сразу: он был довольно тяжелым. Чискару с Рошшем даже пришлось попросить помощи у одного из стражников. Тот нехотя, но помог. Во время этой процедуры никто из могильной команды не обратил внимания, что разложение не коснулось странного мужчины, а его глаз вновь на мгновение сверкнул красным.

Мертвеца забросили в повозку и вскоре о нем забыли, ведь впереди было еще много, очень много работы…