В плену огня (СИ)

Ксания отступает от меня к стене, что-то неразборчиво ворчит. А мне вдруг безумно интересно о чём она думает. Какие мысли бродят в этой хорошенькой, строптивой головке? Как она пережила вчерашний вечер, думала ли о моём предложении? У меня ещё не было случая узнать об этом. Охватываю её взглядом: на малявке снова скромное невзрачное платье, но я-то помню какая она была вчера! Лепесток огня! Фея. Шагаю ещё ближе, невольно отмечая, что девушка пятится.

— Ты меня боишься?

Ксания

Как бы не так! Хотя нет, вру. Боюсь, конечно. Вспыльчивый нрав Андриана Алмазова известен всем, а мне в особенности. Успела многократно испытать на собственной шкурке. Поэтому отвечаю с осторожностью, чтобы не спровоцировать вспышку.

— «Боюсь» — не совсем верное слово.

— А какое слово будет правильным? — Алмазов не отступает. Он всегда был дивно упрям.

Приближается ко мне, хмурится, а я, глядя в пасмурневшие карие глаза, думаю, что всё-то у него не как у людей. И даже в этой обычной фразе столько напряжения, словно мужчина жаждет услышать от меня нечто особенное.

— Опасаюсь. — Продолжаю пятиться. — Видели бы Вы себя сейчас в зеркале, тоже бы начали остерегаться.

— Это вряд ли, я не из пугливых, — он хмыкает. — Ксания, нам надо поговорить.

Его желание пообщаться трудно не заметить, но каждый раз, когда мы разговариваем, что-то происходит. Лучше не начинать! Поэтому, мысленно скрестив за спиной пальцы, выдаю нейтрально:

— Я работаю.

— Здесь я решаю, кто и когда работает. И кем. Я не давал тебе распоряжения идти в архив.

— А оно было нужно? Не люблю незавершённых дел и хотела довести это задание до конца.

— Хвалю твоё рвение, но на разборки завалов закончены.

Алмазов смотрит на меня, играя желваками на скулах. А потом, переведя взгляд на окно, косится в него, с явным неудовольствием прислушиваясь к врывающимся в открытые створки звукам улицы. Протягивает руку закрыть.

— Не надо! — резко реагирую я, чувствуя, как клетка сейчас захлопнется. И то, что в ней я буду не одна, только усугубляет панику. Я дёргаюсь, тоже косясь на окно.

— В чём дело? — Андриан замер с протянутой рукой.

— Я-аа… Не выношу замкнутых пространств, — признаюсь, краснея и стыдясь собственной слабости.

Ещё больше мне неловко от того, что в слабости приходится сознаваться ему. Хотя, с другой стороны… Он же сказал мне про диабет.

— Сильно не выношу. Боюсь.

— По тебе не скажешь, что ты чего-то боишься, — парирует мужчина, однако руку от окна убрал и створки оставил открытыми. — Ты вчера сказала мне «да», помнишь?

Он переходит к любимой теме и на лице вспыхивает выражение торжества.

— Теперь нам предстоит следующий шаг: знакомство с семьями. Предлагаю не затягивать. Помня, как вчера ты бодро отговаривала меня от немедленного визита к твоей тёте, аргументируя тем, что уже поздно, даю тебе выбор. Или сегодня ты едешь ко мне, или после работы я еду к тебе. Мы объявляем об отношениях и сообщаем о планируемой свадьбе. Всё ясно?

Вот так, без лишних экивоков. Умеет Алмазов не заморачиваться с формулировками. И снова это сказано так… В стиле Демона, в общем. Я страдальчески вздыхаю. Прости, Боженька, но он… Он дурачок! Кому вчера я рассказывала про смысл семьи и свадьбы? Всё прошло мимо его сознания. Или он специально пропустил.

— Я с вами поседею, — нервно бурчу, думая, как выкрутится.

Раз уж согласилась на брак с таким мужчиной, нужно изобретать способы борьбы с ним. А взгляд Андриана неожиданно томно скользит по моим волосам.

— Это вряд ли, — мягко отзывается он, и нежный тон в голосе так удивителен, что я подвисаю.

Интересно, мне кажется, или правда во властных нотках проскальзывают бархатные мурлыканья? Тембр такой… тёплый. И смотрит по-особенному. Ух, аж мурашки по коже. Так, спокойно! Быстро ставлю себя на место. Обольщаться не стоит. Это же Алмазов. Наверняка ему просто от меня что-то надо. А точнее, раскручивает на визит к семье. Вчера вон по руке погладил, «да» вырвал, такой довольный потом сидел! Как бы его сейчас на подвиги не потянуло.

Изо всех сил дышу, пытаясь успокоиться. Воспоминание о поглаживании было некстати. Оно обрушилось как чувственный водопад, воскресило всё, что я ощущала вчера. Лицо опалило жарким румянцем.

— Это просто выражение такое, я не буквально. — На всякий случай отодвигаюсь подальше к окну. — С Вами я скорее повешусь.

— Ничего не имею против.

— Что?!

— Ты сама предложила. — Андриан ухмыляется, глаза мерцают. — Согласен быстро стать вдовцом. Но свадьба всё-таки должна состояться.

— Не дождётесь! — тут же взвиваюсь я. — Это я Вам про жизнь говорю. Я планирую здравствовать долго!

— И в этом не сомневаюсь. Просто трудно было отказаться от столь заманчивого предложения.

Он снова ухмыляется. Ну и шутки! Я задыхаюсь, испытывая острое желание его прибить. Какой же он… изумительно наглый!

— Есть немного, — соглашается мужчина, и я понимаю, что выдала это вслух. — Но только когда меня провоцируют. Ксания, не беси меня! — отбросив насмешки, чеканит он. Глаза зло чернеют. — После вчерашнего согласия твои пикировки — напрасная трата времени. Ты теперь моя и учись подчиняться!