В погоне за солнцем (СИ)

— Один из стражей перевала, — медленно начал aelvis, тщательно подбирая слова, — сказал, что видел на Жемчужных Берегах Зарерожденного, — и, предвосхищая вопрос, продолжил: — Лица разглядеть не удалось. Нельзя утверждать со всей уверенностью, что страж не ошибся: наблюдение велось со слишком большом расстояния, а иных подтверждений нет.

— Подобраться ближе он не смог?

Голос лорда звучал ровно, безразлично, ничем не выдавая звенящего в нем самом напряжения.

— Нет, но пытался. Слишком велик был риск оказаться замеченными.

— Зарерожденный среди Сумеречных… — повторил Эрелайн и отвернулся: он не был уверен в том, что его лицо не выражает никаких чувств. — Сумеречные никогда не идут на сделки и компромиссы, и никогда не берут пленных. Как и мы.

— Я не хотел говорить вам то, что может оказаться заведомо ложным. — сухо ответил Рейген. — Если бы сообщение подтвердилось…

— Позвольте мне самому решать, что является заведомо ложным, и в каких сообщениях я нуждаюсь.

Сказано это было с улыбкой, но все равно прозвучало слишком жестоко. Эрелайн продолжил, сменив не тон голоса — тон речи:

— Из всех бессмертных, полагаю, только Кэррою есть, что им предложить. Поэтому, пожалуйста: сообщайте мне все, что станет известно.

По напряженной, звенящей тишине, воцарившейся в комнате, можно было сказать, что Рейген не согласен и собирался возразить — но не успел.

Тихо скрипнула дверь, и в пустующем молчаливом зале заиграл переливами приятный женский голос:

— Лорд Эрелайн! Вас ждет Внимающая.

— Спасибо, Висения, — бросил бессмертный, не оборачиваясь — слишком хорошо знал свою гостью. И, не меняя тона, продолжил прерванный разговор: — Будьте любезны — назовите Адрину или Сэйне имя того стража, что видел… Зарерожденного. И…

Эрелайн осекся на полуфразе. И, замолчав, медленно обернулся.

— Что вы сказали? «Ждет»? На одной из башен, чтобы передать слова с ветром, или?..

— Миринэ эс Ллиэн ждет вас в Малом зале.

Висении не нужно было придерживать дверь: хватило одного лишь зеленого взгляда со вспыхивающими в нем золотистыми искорками, чтобы она мягко притворилась, не потревожив ничей покой.

Взгляда цвета змеиного золота.

— Случилось что-то срочное? И если да, то почему Лес желает встречи не с лордом-правителем, а со мной?

— Внимающая не сочла возможным отвечать на мой вопрос, но передала вам это, — Висения, оставшаяся стоять у порога, протянула ему сложенный вдвое листок, прежде сжимаемый в отведенной руке и незаметный среди зелено-золотых складок платья.

Эрелайн нахмурился. И, подхватив небрежно сброшенный на пол сюртук, направился к ней.

Перестук шагов закружил по залу, дробясь и множась капризным эхо. Расстояние, разделявших их прежде, сокращалось, пока не обернулось длиной вытянутой руки.

Эрелайн принял письмо Shie-thany. Тихо зашелестела бумага, когда он развернул сложенный лист. Взгляд скользнул не по строчке даже — по одному-единственному слову, выведенному изящным почерком.

Одному-единственному, но достаточному для того, чтобы потребовать срочную аудиенцию — и получить ее.

«A'shes-tairy».

Сумеречные.

Эрелайн сложил листок, как прежде, пополам, хотя больше всего хотелось смять его.

Значит, Сумеречные. Учащаются приграничные стычки, Лес Тысячи Шепотов, всегда стоящий в стороне, просит срочной встречи.

— Вы согласны принять Внимающую, мой лорд? — голос Висении, терпеливо ждущей его ответа, вырвал его из раздумий.

Коротко поклонившись, Эрелайн подал леди руку с полувопросительным:

— Пойдемте?

Висения присела в изящном, легком реверансе и подхватила его под локоть.

— Я могу быть свободен? — сухой вопрос Рейгена нагнал их в шаге от порога.

На мгновение остановившись, Эрелайн обернулся и, бросив короткое:

— Да, разумеется, — толкнул дверь.

* * *

…Коридоры, переходы, галереи — одинаково серые, одинаково сумрачные, нависающие над каждым, кто ступит под их своды — уводили вперед. Свет, едва пробивающийся сквозь окна, казавшиеся молочно-белыми от пыли, не мог разогнать темноту. Даже в ясный день здесь царил скрадывающий шаги полумрак.

Висения оглянулась через плечо и сбилась с шага. Звонко качнулись тяжелые серьги с такими же по-змеиному золотыми, как ее глаза, топазами. Черный локон выбился из безупречной высокой прически.

— Прошу прощения, — невыразительно проговорила Висения, но по глазам было видно, как она раздосадована своей оплошностью. Леди нервным жестом убрала локон за ухо и продолжила: — Мне здесь… не нравится.

— Я не знаю того, кто мог бы сказать, что ему здесь нравится, — с губ Эрелайна сорвался короткий смешок. — Столько крови здесь пролилось, столько здесь убито… эти стены помнят и Век драконов, и черноту Тысячелетней Ночи.

— А вам? — неожиданно спросила Висения, замедлив шаг и повернувшись к нему. — Почему именно здесь? Что такого есть в старой части замка, что вы предпочитаете его пустые залы остальным Драконьим Когтям?

Эрелайн не ответил. Тишину нарушал только звук их неспешных шагов и шелест дождя.

— Вам действительно нужен ответ? — помедлив, негромко спросил он.

— Да.

— Одиночество.