В поисках героя. Часть вторая

Он сгреб пистолет вместе с горстью рыхлой земли, рукоять пистолета мгновенно, привычно легла в ладонь. Затем он закричал протестующе и махнул женщине рукой. Это была отчаянная попытка выиграть хоть две секунды для мальчика. Расчет на чудо. Надежда на судьбу. Мечта о спасении. Мольба о жизни. Но он все же не ожидал, что Екатерина ударит мальчика, нет. Совсем не ожидал. Но она ударила. Нож более чем наполовину вошел подростку в грудь. Достаточно сильный удар нанесла женщина.

Какое фанатичное лицо у нее, успел подумать Данзас и стремительно дернулся вперед, поднимаясь на коленях. Он не добрался до них... А Екатерина выдернула нож и снова ударила... Чудес не бывает...

В тот момент он стал стрелять. Пули попали Екатерине в голову. Взметнув руками, она упала в мокрую траву. На траве уже вздрогнула всем телом, вытянулась напряженно и замерла. Расстреляв до конца обойму, Данзас отбросил пистолет в сторону. Он ему показался очень тяжелым, Он мешал ему идти.

Доковыляв до подростка, Генрих упал перед ним на колени. В небо ушло еще три или четыре ракеты. Данзас поднял глаза к небу и одобрительно кивнул.

На груди у мальчика, на его светлой спортивной кофте, темнело большое неровное бордовое пятно. Данзас разорвал кофту и вслед за ней вымоченную в крови майку. Не испачканной частью майки стер кровь с груди мальчика. Несколько ран зияло в груди. Он помнил из медицинских курсов, что по крайней мере две из этих ран смертельны. На войне он не раз видел такие раны. Он пощупал у подростка пульс на шее, приложил ухо к его груди и для перепроверки пощупал еще пульс на руке, нет, сердце не билось.

Опершись двумя руками на грудную клетку мальчика, Данзас резко надавил на нее. И еще. И еще. Он понимал, что при таких ранениях не имел права делать раненому массаж сердца. Но с чего-то надо было начинать.

− Не шевелись, сука! - услышал он громкий напряженный голос за спиной. - Или я раздолбаю тебе башку, сука!

Данзас осторожно, пытаясь особо не поворачиваться, посмотрел по сторонам. На поляне слева и справа он увидел нескольких бойцов СБУ в камуфляже, и еще нескольких людей в штатском.

−Теперь руки за голову, - проговорил тот же голос. - и медленно. Медленно! Данзас подчинился.

− Стойте! - раздался знакомый голос. - Это тот человек, про которого я говорил. Он свой!

Генрих снова осторожно повернул голову и увидел, как из-за широкой спины переднего эсбэушника вышел... Ольховский!

− Я рад, что ты не дал себя укокошить, − улыбаясь, он обнялся с Генрихом, бронежилет ему мешал.

−Видишь, вон лежит мальчик, - крикнул Генрих и кивнул в сторону подростка, - он уже мертв. Минуту или две. Он мертв. Но надо попробовать хоть что-то предпринять. Хоть что-то...

- Врача! - крикнул Сергей.

− Врача сюда! - раздалась команда в мегафон.

К трупам Евгения и Екатерины подошли другие люди в камуфляже - наверное, гвардейцы. Кто-то, видимо врач, склонился над лицом мальчика. Затем мужчина быстро набрал жидкость в шприц и стал проводить реанимационные мероприятия.

Генрих взял предложенную журналистом сигарету и закурил. Дым пах горелыми тряпками и почему-то рыбьим жиром. Но он все равно курил. Сказывалась привычка.

Данзас выпрямил спину и потянулся устало. Он стал обозревать поле битвы, потянувшись. Он увидел врача, откачивавшего подростка. Генрих увидел Ольховского, радостно-ошалело объяснявшему что-то человеку напротив, видимо главному. Он увидел вокруг множество людей с застывшими в изумлении лицами. Вот уже этот главный зверским голосом орет в рацию: "Вертолет сюда с медиками! Передайте, что у меня тут двое раненых! Быстро, мать вашу! Как можно быстрее!"

Вертолет уже подлетал.

− Здесь он вряд ли сможет сесть, деревья вокруг. - махнул рукой Ольховский.

− Там есть поляна, - командир махнул рукой, - метров двести, не дальше отсюда.

Когда гвардейцы клали подростка на носилки, Данзас нарочно не смотрел на убитых им Евгения и Екатерину. Он не хотел видеть их мертвые лица, он хотел, чтобы в его памяти остались их живые лица. Особенно Неверова. Генрих как в замедленном повторе видел, как Евгений и Екатерина упали после его выстрелов.

Но и хватит. Генрих не смотрел на них, испачканных грязью и кровью, когда их также проносили мимо него. И ему больше не хотелось смотреть на них. И даже на Ольховского. Эта страница перевернулась таким образом. Но перевернулась ли?

Данзас оперся о землю ступней левой ноги и рывком поднялся. Боль прошила все его внутренности. Вонзилась стилетом в голову.

Он не скривился и даже глаза не закрыл. Генрих только прикусил нижнюю губу, да и то не крепко, не до крови. Генрих глубоко вздохнул, с напором выдохнул и сделал первый шаг. Сергей помогал ему идти, поддерживая за плечо.

Они уселись на заднее сиденье автомобиля. Данзас устало дышал. Ему казалось, что он не дышал. Он увидел, как в десяти метрах от автомобиля громыхал вертолет, ревел двигатель и винт стегал воздух. Вертолет оторвался от земли, поднялся над деревьями, а казалось, что и выше облаков, выше неба... Генрих этому не удивился. Он почему-то решил, что так и должно быть. И закрыл глаза.

Глава 23