В поисках короля

Гораздо больше ледей ей нравился будущий пасынок лорд Грегори. Он-то хоть говорил, что думал, и Рут ему не нравилась. Она долго не могла взять в толк, почему будет считаться его матерью, а он — ее сыном. Лорд Норвент ответил, что так принято, Хольт объяснил, но непонятно, поэтому Рут прямо спросила у Грега. Лорд, воспитанный быть вежливым, не смог ответить грубо будущей жене отца, но тоже ничего не смог объяснить. Зато с ним Рут не боялась испортить себе репутацию, как велел Хольт. Грегу и не нужно было, чтобы варварка вела себя не как варварка, и к ее вопросам, которые другие назвали бы глупыми и посмеялись бы, вместо того, чтобы объяснить, отнесся со всей серьезностью.

Варварок он, как и Хольт, не считал красивыми и почему-то попросил за это прощения. Ему нравились слабые, а Рут со своей тонкой фигурой была похожа на слабую, поэтому тоже немножко нравилась молодому лорду, но он сказал, что это пройдет, когда она вырастет мужеподобной бабой, как все ее соплеменницы. За это он прощения не попросил, с надеждой ожидая, что бешеная дикарка бросится на него, но она его разочаровала, серьезно сказав, что ее соплеменницы на мужчин не похожи, а умение постоять за себя не является значительным критерием. Грегори раскашлялся и сквозь смех честно заявил, что не любит варваров и не доверяет им, и против этого дурацкого позорящего его род брака. Рут в свою очередь призналась, что ей тоже вовсе не нравится эта идея, а уж если с кем и ложиться в постель, то с самим Грегом, а не с его отцом. Молодой лорд вспыхнул не хуже леди и дрожащим голосом заявил, чтобы она не смела так говорить. Рут ответила, что ей никто не может указывать, что сметь, а что нет, на что Грег злорадно заметил, что когда она выйдет замуж, то переменит мнение.

Поэтому замуж Рут захотелось еще меньше.

Глава 46. Часть 4. Выбор варвара

А время поджимало. Все это казалось игрой, но она затягивалась и маленькая Тринидад не видела из нее выхода. Однажды она тонула, не рассчитав силы и набранного про запас воздуха, и утонула бы, если бы не сестра-лекарка, вытащившая ее на берег и извлекшая воду из груди. Тогда огромное пространство быстро сужалось до одной точки наверху, а потом эта точка схлопнулась и из нее брызнула тьма, заполняя сознание. И теперь снова пространство сужалось, и Рут уже видела, как тьма захватывает ее, убивает, и оставляет на поверхности пустой труп — леди замка Норвент.

Рядом был Хольт, такой же растерянный и точно так же не видящий выхода, но готовый оставаться с ней до конца. Рут не желала ему этого, после смерти все равно, сколько трупов всплывет рядом с тобой, на Дорогу Сна человек всегда ступает в одиночестве. Надо было что-то делать, но что она могла, одинокая надломанная ветка могучего и сильного дерева с многочисленными побегами и толстым стволом.

С такими мыслями Рут бродила по замковой оранжерее. Растения в ней цвели и плодоносили даже зимой, согреваясь под скупым зимнем солнцем, проходящим сквозь дорогое адское стекло. Слуги удобряли землю, отрезали больные ветки, собирали плоды, мазали чем-то тонкие стволы. Рут засмотрелась на одного из них, надрезающего ствол яблони и вставляющего в надрез обструганный прутик.

— Что ты делаешь? — Спросила она.

Слуга испуганно вздрогнул и уронил прутик. В замке Рут за глаза окрестили привидением, так она неслышно умела появляться на пути. Девушка старалась быть заметной, но эти люди не услышали бы и пронесшийся мимо них табун лошадей, по стойкому убеждению дикарки. Холодный неживой голос, которым Рут старалась убивать предательский акцент, только усиливал впечатление, как и пустой ничего не выражающий взгляд, которого пугался даже Хольт.

— Я прививаю грушу к этой яблоне, госпожа моя. — Засуетился слуга. — Скрещиваю два разных вида деревьев, чтобы получился новый сорт…

— Зачем?

— Чтобы увидеть, что будет, госпожа моя. Дерево даст удивительные плоды… то есть, я надеюсь, что даст.

— Ты хочешь изменить такое большое дерево таким маленьким прутиком?

— Да, госпожа моя, это уже проверено, уже есть образцы. Не желаете ли отведать?

— Нет. — Резко ответила Рут, не поняв последнего слова, но решив, что раз ее спрашивают, желает они или нет, то можно отказаться.

Слуга снова уронил прутик, и Рут поспешила сбежать, пока не предложили чего-нибудь еще, столь же непонятного.

— Видали? — Прохрипел слуга, поднимая многострадальную ветку. — Отказалась! Ничего не ест! Никогда!

— А как ходит? — Поддержали его. — Вот бы глянуть под юбку, говорят, у ней ног нету!

— Как это нету, а что есть? — Не поверили ему. — Как-то она ходит же!

— А вот и не ходит. — Огрызнулся слуга. — Кто ж так ходит? Эти поганые варвары и не люди вовсе, их же послал Сатана на поругание грешного мира, чтобы встали в его войско, как наступит Третье Пришествие! У нее и тела-то никакого нет. Сверху, над платьем, еще есть видимость, а там, под ним, пустота.

— Вот лорд брачной ночью расстроится. — Хихикнул молодой голос, но на него тотчас зашикали.

— Ты все ржешь, а вот заберет она твою душу, так запоешь по-другому!

— Да брось заливать!