В поисках короля

— Молитвами Утешающей отойдет на Дорогу сна без боли. — Пробормотала женщина. — Надеюсь, новый будет здоров.

Рут пригляделась и заметила зеленую нитку, которую беременные повязывали от сглаза.

— И кто отец?

Крестьянка забегала глазами, потом выпрямилась и посмотрела на Тринидад.

— Мой муж не ложится со мной уже несколько лет. Мне жалко его, я люблю его, но я хочу дитя. Я женщина, и я для этого пришла в мир. И пусть он разорвет мое чрево, когда будет являться на свет, но он будет жить!

— Не будет, если я велю вырезать вас всех. — Раздраженно сказал Хольт. — Расплодилась пакость!

Женщина опустила голову, судорожно сжимая руками живот. Рут стукнула ногтями о подлокотник резного кресла, на котором сидела.

— Мне нужен замок. — Сказала она крестьянке. — И голова лорда на пике. Что бы ты ни думала себе о варварах, вся резня идет до победы… и немного после. Но когда мы убиваем лордов, мы уходим. Так вот, мне нужен лорд.

— Леди Дранкервиль два месяца назад похоронила четвертого сына. — Тихо сказала крестьянка. — Лорд в молодости болел и не может сделать ей здорового наследника.

— Леди? — Оживился Хольт.

— Молодая и красивая. — Крестьянка с надеждой взглянула на Хольта. — И она очень добрая. И очень хочет ребенка.

— Насколько сильно? — Задумчиво проговорила Рут.

— Пусть убьет лорда, и будет ей ребенок. — Фыркнул Хольт. — Лично этим займусь! Уведите эту глупую бабу, пока я ей не проткнул ее мерзкое пузо! Железный бог, это не замок, а какой-то цирк!

— Что делать. — Устало вздохнула Рут, потирая переносицу. — Только ждать, когда в замке припасы кончатся. А как у нас самих с провиантом?

— Кончается, но скоро зима. — Беспечно махнул рукой Хольт. — Эти крестьяне будут дохнуть, как мухи. До весны нам хватит.

До весны ждать не пришлось. Через три дня леди Дранкервиль проткнула своему мужу горло вязальной спицей, а Хольту пришлось выполнять опрометчиво данное обещание.

Оказалось, что лорд в Дранкервиле был всего один, так что варваром пришлось перебить его управляющих и вассалов, а также всех замковых слуг, чтобы не было так обидно. Леди ничего этого не замечала, вцепившись в Хольта, как клещ. От одной ночи она не рассчитывала забеременеть, и поэтому пользовалась любой возможностью, так что мужчина, получивший прозвище душегуба, покидал замок в легкой панике, опасаясь, как бы ретивая женщина не отправилась вслед за ним.

Крестьяне живо побросали свои дома и переселились за крепостную стену, надеясь до зимы на благодатной почве взрастить небольшой урожай, позволивший бы продержаться подольше. Женщины плакали, вспоминая, что они больше никому ничего не должны. Варварки смотрели на весь этот вертеп едва ли не с ужасом, брезгливо кривясь в ответ на виноватые взгляды собственных мужчин.

Рут же гоняла гонцов к сотникам, собирая войско, пока оно не вспомнило, что является кучкой убийц без чести и совести, и надеясь взять следующий замок особенно кроваво, чтобы было где разгуляться рожденной на войне душе.

Но Герку этого было знать вовсе необязательно, ровно как и Гаррету. Хмель бы понял, но не удержал в тайне, поэтому и ему Рут не собиралась ничего объяснять. С Лависсой же Тринидад старалась почти не говорить, беспомощность последней леди доводила дикарку до белого каления. Ярость особенно подогревалась постоянной тошнотой, слабостью и головокружением, так что Рут предпочитала молчать, чтобы недостойно не сорваться.

— Как приедем, надо будет найти ведьму. — С надеждой сказала она, вытирая испарину со лба об спину Хмея.

— Ведьму? — Недоуменно переспросила Лависса, подумав, что Рут шутит.

— Зачем это? — Подозрительно поинтересовался Гаррет, во всем ожидавший от вредной варварки какого-нибудь подвоха.

— Мало ли зачем. — Туманно ответила Рут. — Оружие заклясть. Амулет на удачу. Средство от детей.

— Зачем? — С надеждой спросил Хмель.

— Мало ли. — Так же туманно ответила Рут, хитро поглядев на покрасневшую Лависсу. — Такое всегда пригодится. Хоть обменяться с кем-нибудь. Может, мне поможет, в конце концов. Я, конечно, знаю, что у беременных такое бывает, но я не беременна и мне надоело блевать.

Гаррет сразу же напрягся, в сотый раз бесполезно приготовившись к заявлению варварки, что она больше не будет пить демонскую кровь. В этот раз дикарка его тоже разочаровала. Хмель украдкой бросил на нее обеспокоенный взгляд, который Рут наверняка заметила, но не отреагировала. Ухудшающегося с каждым днем состояния варварки не замечала только наивная Лависса, принимающая выдержку тренированной воительницы за чистую монету. Знавшие же ее в лучшие времена мужчины видели и усиливающуюся с каждым днем бледность, скупость движений, особую осторожность, с которой Рут слезала с коня. Под глазами у нее залегли глубокие тени, губы тоже были совсем бескровными. Со дня на день Герк ожидал от нее истерики, что ей все надоело, она больше не может, и к черту демона с его кровью, потому что до того, как она начала ее пить, было лучше, и он ее отравил.