В поисках любви

Дышу. Отползаю обратно, за полиэтиленовый занавес, стараясь спрятаться за стеной, но мокрый пол скользит подо мной, руки разъезжаются в стороны, и я понимаю, что весь вымазался кровью.

Господи! Что здесь творится?!

Когда простынка соскользнула, я увидел под ней уродливого старика, с клочками редких, седых волос на пораженной пигментацией голове. Его рот – яма, полная острых окровавленных зубов, – раскрылся…

Тварь смотрела на меня. Мутным туманом глаз. Она видела.

Поскальзываюсь, пытаясь подняться. Ударяюсь о разделочный стол, заставляя греметь каленую сталь. Перед глазами мелькает залитый кровью потолок и белые полоски мерцающих ламп.

Встаю, не спуская глаз с темного дверного проема. Пытаюсь отдышаться, проглотить горькую пену страха, застрявшую в горле, но ничего не выходит, потому что… Темнота молчит, но я знаю, чудовище там. Смотрит и ждет, пока погаснет свет.

Когда-нибудь, мы все погибнем во тьме. Захлебнемся ее водами, лишь только последний луч солнца, прекратит освещать наш путь. И если это конец, я готов.

Кровавые змеи извиваются и шипят от жара ламп. Сворачиваются безликими тенями, погружая комнату во мрак.

Все застывает вокруг.

“Беги!”

Черная тень прыгает на меня из коридора, не давая ответить.

Я не побегу!

Осклизлые пальцы впиваются мне в шею, продавливая кровавые дыры. Хватаю мертвые, худые запястья, пытаясь сорвать их с себя. Вижу, как тварь раскрывает пасть. Слышу, как двигается между челюстями мерзкий язык, как он прилипает к нёбу в поисках красной влаги.

– Тв…арь… – цежу сквозь зубы, и, неимоверным усилием, вытаскиваю из шеи кривые пальцы. Из ран моих фонтанами брызжет кровь. – Что…ты…за…тварь?!

Чудовище что-то говорит, шипит горлом, не закрывая рта. Но я отталкиваю его к стене, не разбирая слов. Мразь рычит, и снова кидается на меня, не давая опомниться. Сбивает с ног, заваливая на железный стол. Держит за ворот расстегнутого пальто, срывая пуговицы и тянется зубами к горлу.

Со всего маху бью справа. В острую старческую скулу, ломая лицевую кость. Рвется кожа, выворачивается наизнанку гнилая плоть. Тварь мычит, лязгая зубами. Слюна из черного рта липкой паутиной обвивает мое лицо. Краем глаза, слева, замечаю мелькнувшую тень. И тут же сокрушительный удар поражает меня в челюсть, выламывая коренные зубы. Изо рта, вместе с бордовой пеной, вылетают куски десен.

– Ооо, чееерт… – Мой стон. Где-то далеко. В мире, не знающем солнца.

Сплевываю осколки зубов. И снова слышу это шипение, складывающееся в страшные, древние проклятия.

– Incubus, incubare, follet, alb, duende, folleto, lilu…Lilu…

Зловонное дыхание прижимается к моему лицу. Беспомощно шарю руками по сторонам. Ударяюсь пальцами о подставку для инструментов и слышу глухое дребезжание…

Чувствую, как сухой язык слизывает с моего горла горячую кровь. Как тонкие, фиолетовые губы расходятся в ухмылке.

Сжимаю в кулаке рукоять реберных ножниц. Выдыхаю.

– Подыхай!

Бью под челюсть, в шею. Снова и снова, слушая бешеный визг чудовища, ощущая, как кривые лезвия разрывают горло пополам, разламывая хрящи и кости. Из ран хлещет черная кровь, заливая мне руку, брызжа в лицо, но я не останавливаюсь. Бью чаще и сильней.

– Подыхай, подыхай, подыхай!..

И даже когда тварь замолкает, обмякнув на моей груди, я продолжаю бить. И останавливаюсь только, когда голова уродливым фурином повисает на позвонках и сухожилиях.

Сплевываю вязкую черноту.

– Гадина…

Ножницы глухо звякают о кафель.

Кем бы ни было это существо, оно вышло из тьмы. Из самых дальних ее комнат, двери которых заперты тяжелыми печатями света. Их невозможно открыть изнутри. А значит…

Сталкиваю груз тела вниз. Оно скользит безвольно, будто мешок перемороженной картошки, сброшенный на дно погреба

С трудом встаю со стола. Челюсть пульсирует. Ноет. Нащупываю языком глубокие ямы в деснах, забитые обломками корней. Сплевываю снова и снова, но кровь не останавливается.

Лампы продолжают гореть. А мне пора уходить.

– Кто ты?

Склоняюсь над тварью, пытаясь различить черты изуродованного ножницами лица. Но, вижу только раззявленный рот над черной дырой горла, и вспоминаю, как из него несся этот странный, гнилой шепот. Ответ на мой вопрос.

Инкубус. Альб. Лилу.

Его имена.

Я не знаю, что они означают, не знаю, сколько зла в себе несут, но знаю другое. Их обладателей можно убить, их злость не бессмертна, а значит, я сумею поквитаться с той тварью, которая убивает девушек. С тем монстром, который убил Леру.

Иду к выходу из морга. Держусь стен, оставляя на них красные полосы и подтеки. Не думаю о том, куда должен идти. Доверяюсь судьбе. Верю в то, что она прозрела после долгих лет слепоты и ведет меня туда, где, наконец, я обрету свободу. И начну жить заново.

“Ты сможешь дойти?”

Киваю.

“Путь будет долгим, но в конце ты обретешь то, что ищешь”

Я верю в это. Всем сердцем.

“Тогда ответь мне.” – голос вожака стаи во мне никак не уймется.

“Почему ты не нашел ее здесь? Почему вместо Оксаны ты отыскал какого-то старика с острыми зубами? И почему он хотел тебя убить?”

– Потому что ее забрали. Потому что ее больше нет.