В поисках любви

Пустота оголяет клыки. В этом нет победы.

Волшебник кидает на столик маску. Дыры глаз устремляются в потолок.

– Вы победили его.

– Кого?

– Свой кошмар.

Натягиваю кофту, цепляю на ноги туфли:

– Это все, что от него ос-сталось?

– Будем надеяться, что это так. Идите в машину, я…

– Постойте. Я хочу знать, что у вас под лестницей.

Мне до сих пор мерещатся крики детей. Как будто их загадка осталась неразгаданной. Словно выскользнула из моих окровавленных пальцев в чужую жизнь.

– Я ведь говорил вам, там ничего нет. Пустота.

– Я хочу посмотреть. Пожалуйста.

Вздыхает:

– Сейчас я принесу инструмент.

Лом. Нам нужен лом, чтобы приподнять всего одну ступеньку и заглянуть внутрь. И если там ничего нет, мы уедем отсюда и больше никогда не вернемся. Я постараюсь забыть о том, что было, а Волшебник… наверное он им и останется. Ведь столько людей еще нуждается в его помощи.

Если только под лестницей не окажется потайной комнаты, залитой кровью. Эта дача – не дом из моих кошмаров. Но она может оказаться его двойником…

Волшебник приносит монтировку, и мы возвращаемся к лестнице. Пятая ступенька сверху. Он поддевает доску сначала у правого края, потом у левого. Ржавые гвозди со скрипом выходят из дерева, оголяя, заросшую паутиной, темноту.

– Я ничего не вижу… – присаживаюсь на корточки, вдыхая заплесневелую вонь. – У вас есть фонарь?

– Оксана, ну хватит. Этот дом – простая декорация. Забивать голову подобной ерундой сейчас не нужно. Мы только что закончили сеанс, ваше состояние слишком неустойчивое…

– Хотите, чтобы все было напрасно? Чтобы теперь мне снилась эта чертова лестница?!

Мой голос падает между ступенями, в темный пролом, но не откликается даже эхом. Не достигает дна.

– Кого вы там ожидаете увидеть?.. Ладно, я сейчас, поищу фонарь в машине.

Он переступает через дыру, поднимаясь к тусклому дневному свету. Слышу, как стучат по полу его шаги.

Ты очень помог мне в этой битве, Волшебник. Но последний удар я должна нанести сама.

Склоняюсь над вскрытой ступенькой.

– Ничего не…

Белые руки выскальзывают из тьмы, хватая меня за ворот кофты. Ударяют лбом о лестницу. Кричу, упираясь руками, но холодные пальцы сдавливают горло, превращая крик в сухое шипение. Белое лицо выплывает из темноты, прижимаясь к моему. Черный рот раскрывается острыми клыками и из него появляется длинный язык, облизывающий мои губы. Прозрачные глаза глядят на меня, и в них я вижу боль и страдания. Злость, перемешанную с жаждой похоти.

Все это предназначено мне одной.

– Не лезь сюда, сука. Ты – не она… – говорит существо, не закрывая рта, словно его голос исходит из утробы. – В тебе ее больше нет. Но я еще вернусь за тобой. И мы поиграем…

Руки отпускают меня, и я кубарем слетаю с лестницы, ударяясь затылком об пол. Свет лампочки под потолком вспыхивает, но тут же гаснет, погружая меня в глубины обморочных вод. Мое тело парит в их мутной толще и странные обрывки чьих-то снов проникают в мое сознание холодными струями. Через раскрытый рот, сквозь ноздри, вместе с дыханием. Я захлебываюсь ими, не в силах вздохнуть.

Раскрываю глаза.

В белой комнате плачет ребенок. Младенец, который только что вышел из материнского чрева. Запачканный родовой слизью, он кричит, и в криках этих слышится просьба вернуть его обратно, в мир радости и тепла. Но безжалостные врачи режут пуповину, отрезая обратный путь. Приспешники Бога, который велел бросить еще одного страдальца в клетку к безжалостным львам. От страха и беспомощности ребенок кричит, сжимая липкие кулачки, но вдруг замолкает. Как только мамины руки прижимают сына к себе. Она смотрит на него, а он тянется к ней пытаясь стать еще ближе, быть частью той силы, которая подарила ему жизнь. И слезы выступают на глазах у мужчины, стоящего в дверях палаты. Это отец. Он улыбается свету, пришедшему в его мрачную жизнь, и греется в солнечных лучах, впервые за долгие годы прорвавшихся сквозь пелену туч.

Новая жизнь. Какой она станет? В каком из миров породит двойников или останется единой? Начало этому пути положат родители. Они помогут сыну идти, придерживая его за руки. Научат… жить.

Смотрю на малыша. Шепчу онемевшими губами.

“ У тебя все будет хорошо”

Опускаюсь на илистое дно, вздымая грязь.

“Тебя здесь любят и ждут”

Все закончилось.

Открываю глаза. Вижу небо. Оно проплывает мимо нас, а мы пытаемся его догнать. Так было всегда. И так будет. Мир стал больше, он вырвался из плена моего окна, показав, наконец, свою силу. Выпрямился в полный рост, и я увидела, какой он огромный. Почти бескрайний.

Волшебник гонит джип во весь опор. Думает, я умираю. Ошибается. Я только начинаю жить.

Усаживаюсь на заднем сидении, и он замечает меня в зеркальце. Успокаивается.

– Не гоните так. Нам спешить некуда.

Улыбается:

– Как вы?

– В порядке.

Это взрослый мир и иногда приходится лгать во имя спасения.

– Вы меня напугали.

– Я сама испугалась. Вы его видели?

– Кого?

Трогаю грязными ладонями шею. Важно ли это? Остатки видений будут преследовать меня долгие годы. Излечиться сразу нельзя, так бывает только в сказках. А в них я больше не верю.

– Паука. Огромного паука.