В поисках славы

Ведьмы переглянулись, дружно кивнули, демон схватил их и поднял в воздух. Опустившись по другую сторону ледяных стен, демон сразу же атаковал Тиаго, начав плевать в него раскаленными докрасна шарами. Ввязались в драку и крысы Анадиль. Раздувшись и став ростом метра по два каждая, они принялись гонять пиратов, а три ведьмы, сидя верхом на этих крысах, палили налево и направо парализующими заклятиями.

На горящем помосте теперь остались только Софи и Агата, со всех сторон окруженные пламенем.

– Агги, вряд ли мы продержимся до возвращения демона, – сказала Софи. – Смотри, как быстро расползается огонь!

– Сейчас попробую что-нибудь сделать, – откликнулась Агата и направила зажженный палец в небо. На Ринг немедленно хлынул дождь, прибивая огонь. Заклинание, которое вызывает дождь, с первого курса было у Агаты одним из самых любимых и всегда удавалось ей особенно хорошо.

Но когда стало казаться, что огонь вот-вот потухнет, он вспыхнул еще сильнее, причем прямо под дождем. И теперь он был не красно-оранжевым, а изумрудно-зеленым – любимый цвет Змея…

– Что за… – выкатила глаза Агата.

А тем временем на остатки охваченного огнем помоста падала – казалось, что прямо с неба – красная лань. С грохотом приземлившись, лань встряхнулась и, звонко стуча по доскам копытцами, бросилась к девушкам.

– Сюда! Прыгайте мне на спину! – кричала им лань-Миллисента.

Софи и Агата вспрыгнули на нее, и в тот момент оставшиеся столбы виселиц дружно занялись загудевшим, вскинувшимся до самого неба зеленым пламенем. Миллисента припустила к ледяной стене, готовясь с ходу взять этот барьер…

…но тут что-то ударило Софи и Агату словно гарпун, сбило со спины лани и припечатало к противоположным внутренним стенам Ринга.

Черви.

Они оплели, склеили запястья и щиколотки девушек, притиснули к поверхности ледяных стен, словно пойманных в мышеловку мышей.

Софи повернула голову, чтобы взглянуть на Агату. Обе они изо всех сил пытались разорвать мертвую хватку черных чешуйчатых червей.

Безуспешно.

А в центре того, что осталось от помоста, снова соткался Змей, вышел из зеленого пламени словно легендарная птица феникс.

Миллисента бросилась на Змея, перескакивая через прогоревшие дыры в настиле помоста.

Змей спокойно отодрал от своей груди одного червя, который свернулся у него на ладони в тонкую трубочку, превратившуюся вдруг в блестящий стальной стержень, остро заточенный с обоих концов.

Миллисента прыгнула, целясь копытами в грудь Змею, норовя сбить его с ног, затоптать…

Змей швырнул ей навстречу стержень, и тот поразил лань в самое сердце. Миллисента замертво рухнула на помост и почти моментально сгорела в языках зеленого пламени.

Студенты, товарищи Миллисенты, все это видели со своей, внешней стороны стен Ринга и, охваченные ужасом, застыли на месте. Этим моментально воспользовались пираты. Приставив им к горлу ножи и клинки, они скрутили им руки. Подчиняясь кинжалу пирата, Эстер вернула на место своего демона, а Анадиль утихомирила своих крыс. А что им еще оставалось делать? Не могли же они рисковать жизнью еще кого-нибудь из своих друзей. Пришлось смириться и Хорту – Тиаго приставил ему к спине кончик своей сабли и был готов в любой момент проткнуть волка-оборотня насквозь. Николь, Богден, Дот и Уильям тоже оказались опять в плену у пиратов, вместе с остальными студентами, из отправленных на преддипломную практику групп всегдашников и никогдашников.

А на самом Ринге по догорающему помосту расхаживал кругами Змей, самодовольно посматривая то на Софи, прижатую червями к ледяной стене слева от него, то на Агату, притиснутую к стене справа. Казалось, что Змей не спеша выбирает, с которой из подруг начать.

Но выбора Змей так и не сделал. Вместо этого он оторвал от себя еще двух червей и, держа по одному в каждой руке, превратил их в острые, грозно сверкающие веретена, направленные в сердце каждой из девушек.

«Вот, значит, как мне суждено умереть», – подумала Софи.

Умирала она уже не впервые. Однажды Рафал убил ее выстрелом в сердце, но Агата сумела вернуть ее к жизни своим поцелуем истинной любви.

На этот раз рассчитывать на поцелуй не приходилось – потому что искренне любящая ее подруга была обречена погибнуть вместе с ней.

Змей удобнее перехватил свои смертоносные веретена, прицелился и приготовился к броску…

Над землей прокатился рык.

Такой низкий, такой грозный и громкий, что под ногами затряслась земля.

Змей застыл на месте, один за другим начали гаснуть окружавшие его зеленые огни.

Софи и Агата дружно ахнули, глядя друг на друга.

И снова раздался рык, на этот раз еще громче, и от него, треснув, разлетелись на тысячи осколков окружавшие Ринг заколдованные ледяные стены. Часть острых осколков полетела прямо в Змея, и ему пришлось отступить и прикрыться, заслоняясь от них.

В проеме рухнувшей стены появилась чья-то фигура и двинулась к помосту.

Это был рыцарь на белом коне – стройный, мускулистый, в темно-синем камзоле с золотым шитьем, темно-синих бриджах для верховой езды и высоких сапогах с золотыми отворотами.