В поисках судьбы

Я не знала, что на это ответить, поскольку не догадывалась, как на самом деле попала к Романовым здешняя Катя. Может быть, она действительно проявила инициативу, чтобы стать репетитором Коли? Ведь если вспомнить слова мамы, она так радовалась, что получила эту работу. Но мне лучше промолчать на этот счет, не стоит подставлять мою двойняшку.

Но следователь не унимался и задал мне именно тот вопрос, о котором я только что рассуждала:

– Так как вы стали репетитором у Николая Романова? Поведайте нам вашу версию…

– Я…– замялась, силясь вспомнить все, что знала по этому поводу. – Я получила эту работу в агентстве по трудоустройству домашнего персонала.

– И как? – губы следователя дернулись в ухмылке. – Много кандидатов претендовало на эту должность?

– Много… Наверное…

– И среди множества профессиональных репетиторов выбрали именно вас. Ту, которая уже была знакома с князьями Романовыми…

– Господи, что вы от меня хотите? – мой голос сорвался, я же сама едва боролась с подступающей истерикой. – Что я должна вам ответить? Я не знаю, ничего не знаю, понимаете?

– Правду, Екатерина Андреевна, правду… Мы только за правду. Вы же знаете, что если вы признаете вину, то вам, возможно, смягчат наказание.

– Но я ничего не делала! – закричала я в полном отчаянии. – Я не убивала Романову! Да и зачем мне это делать? Зачем? Какой у меня может быть мотив?

– Мы сами теряемся в догадках, – развел руками следователь. – И надеялись узнать от вас, зачем было убивать княгиню?

– Вы ничего не узнаете, – мои глаза увлажнились, а в носу защипало. – Потому что я ничего не делала… Как вы этого не поймете? Я не убивала Наталью Владимировну… Не убивала…

– Ладно, – следователь резко поднялся. – Сейчас посидите немного в камере и подумаете… Может, вы просто подзабыли, за что ее убили…

– Вы шутите? – мои губы начали дрожать. – Вы шутите?..

– Я серьезен как никогда, Екатерина Андреевна, – с этими словами следователь распахнул дверь и приказал полицейскому, дежурившему около его кабинета: – Уведите ее…

Полицейский, молодой паренек, подошел ко мне и, стараясь не смотреть в глаза, надел на меня наручники. Наручники! Самые настоящие…

А потом мы долго шли по каким-то мрачным коридорам с закоулками, мимо дверей с зарешеченными окошками. Около одной из них мой проводник наконец остановился, лязгая замками, открыл и впустил меня внутрь.

Снова брякнули ключи, поворачиваясь в замке, и я осталась одна. В тюремной камере. Отрезанная от всего мира.

Страх спазмом сдавил горло, и слезы ручьями потекли из глаз. Как? Как такое произошло?

Я упала на узкую лавку и принялась раскачиваться из стороны в сторону, тихонько скуля и завывая. Хотелось закрыть глаза, а потом открыть и понять, что весь этот ужас мне просто приснился. Я даже так и сделала: зажмурилась крепко-крепко на несколько минут, мысленно молясь, чтобы это все оказалось сном…

Но, естественно, чуда не произошло. Меня по-прежнему окружали холодные тюремные стены, покрашенные в жуткий серо-зеленый цвет.

Я легла на лавку, подтянув к груди коленки, и ушла в себя. Слезы кончились, а я продолжала смотреть в одну точку, мыслями пребывая в другом месте. Школа, Саша, отдых на море с родителями, снова Саша, Илья на скейтборде, институтские годы, мое репетиторство у Коли, наша с Ильей свадьба – воспоминания хаотично сменяли друг друга, то медленно всплывая, то загораясь яркими вспышками, а потом исчезали, терялись, размывались… Казалось, что все это было давным-давно… Где-то в другой жизни… Или мире…

Мысль о другом мире заставила меня встрепенуться. Амулет Карла Генриховича… А если мне вдруг придет пора снова переместиться, как крест сможет это сделать, если я здесь, в этом вместилище ада, а сам он лежит на дне чемодана с моей одеждой, который я из-за продолжительной болезни так и не успела разобрать?

Но поразмышлять мне на эту тему не дали. Неожиданно заскрежетал замок, и дверь распахнулась.

– Идемте, – скомандовал охранник.

– Куда вы меня? – испуганно спросила я, даже не двинувшись с места.

– Вас выпускают. Следователь Марджанов вам все объяснит сам. Идемте…

Когда до меня дошел смысл сказанных им слов, я вскочила и пулей выбежала наружу. На свободу. На волю.

Как же мало человеку нужно для счастья: вначале отними, что у него всегда было, а потом отдай обратно… В моем случае это была свобода.

– Вы нашли преступника? – спросила я следователя, едва переступив порог его кабинета.

– Да, нашли, – отозвался тот, не отрываясь от чтения каких-то бумаг.

– Я же говорила, что это не я! – возликовала я. – А позволите узнать, кто это?..

Но лучше бы я этого не спрашивала, ибо ответ оказался убийственным.

– Ваш муж.

Земля на мгновение качнулась под ногами, и я прислонилась к стене.

– Кто? – переспросила тихо.

– Ваш муж, Болдин Илья Викторович, – деловито повторил Марджанов. – Он сам пришел к нам час назад и дал признательные показания.

– Но этого не может быть, – я на негнущихся ногах подошла к столу следователя и рухнула на ближайший стул. – Илья никого не убивал.