В поисках цезия

Края ямы были пологими, а глубина не превышала двух метров. Подполковник прыгнул удачно, быстро поднялся и бросился к Чуброву. Чтобы предохранить аппарат от повреждения, тот упал на спину, держа счетчик над собой. Аврониев осветил шкалу и, всегда такой спокойный, сдержанный, едва сдержал крик. Стрелка дрожала на последнем делении циферблата. Сильная радиоактивность!

Один за другим все спрыгнули вниз. Никто из них еще никогда не испытывал такого волнения. Спасительных проволочек не видно, никто не знал, как их найти в горе мусора, но они здесь, это несомненно. А остальное сделает счетчик! Сейчас все свято верили в аппарат, от которого зависела судьба человека.

Люди бросились разрывать размокший от дождя мусор. Лучи всех фонариков слились в одно большое светлое пятно. Пока рабочие ходили за лопатами, Балтов нашел в куче старых бинтов первую проволочку. Чубров нашел вторую и третью.

Но где же четвертая?

Они обыскали все, но четвертой проволочки не было. Балтов догадался распорядиться, чтобы к машине унесли три найденные проволочки. Стрелка счетчика медленно возвратилась к нулю, и он понял, что четвертой проволочки в яме нет.

Она была где-то в другом месте.

— Поехали! — приказал Аврониев.

Люди пошли к машинам. Аврониев приблизился к Балтову и тихо прошептал:

— Дела поправляются. Сейчас у нас появился еще один союзник!

— Кто же это?

— Четвертая проволочка.

— Ты думаешь, что ее нет здесь не случайно?

— Думаю, что она выдаст нам вора! Он взял проволочку себе как доказательство успешной кражи. Может быть, он должен отчитаться кому-то. Или же, если он умнее, он решил сбить нас со следа и подложил ее кому-нибудь другому, чтобы мы поймали его с поличным. Но и первый, и второй варианты нас устраивают. Он запомнит эти поиски цезия!

Аврониев был возбужден, как охотник, который приближается к дичи и предчувствует, что она не уйдет от него.

9

Подполковник Аврониев, Балтов и Йозов находились в кабинете главного хирурга, а в коридоре стоял Чубров. Другие оперативные работники окружили здание больницы. Подполковник был убежден, что преступник и четвертая проволочка находятся в больнице.

«Если преступник пытался избавиться от проволочек, значит, он почувствовал опасность. И эта опасность останется, пока он находится в здании больницы. Иначе он ни за что не выбросил бы проволочки. Тогда нельзя было бы объяснить, зачем он оставил себе четвертую проволочку, — размышлял Аврониев. — Если я прав, то преступник здесь».

Операция началась как раз вовремя. Попову ассистировали только доктор Горанов и сестра Антонова, которых Аврониев вынужден был временно освободить.

Размышляя о случившемся, Аврониев пришел к выводу, что преступником мог быть только один из трех — Васильев, Симанский или Антонова и что вор не обошелся без помощника. Кто был вором и кто помощником — об этом приходилось пока только гадать.

Йозов предполагал, что присутствие в больнице Симанского не случайно и очень подозрительно.

Балтов колебался — может быть, кража совершена не работником больницы, и вся эта история является результатом простой случайности?

В первую очередь они занялись допросом Калчева. Под столом находился счетчик Гейгера, установленный так, что его видели только Аврониев и Балтов, а допрашиваемый даже и не подозревал о его существовании.

Сначала Калчев был очень испуган, но теперь, когда проволочки нашлись, успокоился и подробно рассказал обо всем, что случилось в этот вечер. Его рассказ убедил всех троих, что кражу совершил не он.

Допрос вел Аврониев. Он внимательно вслушивался в каждое слово врача, заставлял егоповторять известные из первого допроса вещи. Йозов стенографировал.

Между прочим, Калчев вспомнил о том, что у Васильева плохое настроение. Аврониев спросил:

— Скажите, что вы знаете об отношениях между ним и медсестрой Антоновой?

— Как вам сказать, — Калчев пожал плечами. — Не люблю распространяться на эту тему, но большинству известно, что они дружат, любят друг друга… В какой стадии все это, не знаю. Васильев несколько вспыльчив и мнителен, но таким сердитым, как сегодня, я еще не видел его…

— Не поссорились ли они сегодня?

— Не знаю, но вряд ли, потому что Васильев не отходил от кровати Родованова, а потом поехал за цезием. В это время Антонова готовила операционную, и они едва ли виделись долго.

— Значит, причина плохого настроения Васильева иная?.

— Не знаю. Я застал его вместе с Симанским.

— Когда вы увидели Симанского?

— Когда пришел в палату заменить Васильева, который должен был ехать за цезием.

— Тогда у него было хорошее настроение?

— Да, неплохое.

— А когда вы заметили, что он на кого-то сердит?

— Примерно через полчаса после того, как они вернулись, за несколько минут до исчезновения цезия.

— Это интересно! — шепнул Балтов следователю. — Нужно разобраться в причине этой странной раздражительности…

— Вы свободны, — сказал Аврониев Калчеву.

— Могу ли быть полезен чем-нибудь еще? — спросил Калчев.

— Пока нет.

— Очень интересно! — произнес Аврониев, когда Калчев вышел.

Позпонил телефон, и подполковник поднял трубку.