В полдень, у ратуши...

Мы выходили на следующей остановке, и Карл-Хайнц не успел закончить начавшуюся дискуссию. В районе порта подземка проходила по эстакаде, и, когда мы спускались к причалам, Карл Хайнц все еще возмущался:

— Он, видите ли, не принимает этого всерьез! А ты обратил внимание, как он одет? Типичный пенсионер. Уверен, что он даже не сочувствующий. Начитался «Бильд» и неонацистских листовок. Дезинформирован до предела. Наверняка притащится сегодня вечером на сборище Кюнена.

Эту фамилию мне уже приходилось слышать не раз. Впервые Михаэль Кюнен заявил о себе в 1977 году в Гамбурге, образовав так называемый «Фронт действий национал-социалистов» (АНС). С тех пор отряды молодчиков, одетых в черное, известны по всей ФРГ. Кюнен набирает в АНС ребят не моложе 16 лет. Его программа: «Отмена запрета нацизма, то есть легализация НСДАП. Борьба против коммунизма. Прекращение строительства атомных электростанций». При чем тут атомные электростанции? Кюнену на них, конечно, наплевать. С помощью этого лозунга, популярного среди маоистов, он надеется привлечь на свою сторону разочаровавшихся леваков.

* * *　

Вечером того же дня мы решили отправиться к Бисмарку. Карл Хайнц заехал за мной на стареньком «фольксвагене». Он трижды погудел, остановившись у гостиницы, и, когда я вышел, помахал мне рукой. Но я и без того узнал его по «ганзейском» фуражке. Сейчас уже мало кто из коренных жителей Гамбурга носит этот головной убор, напоминающий о морских традициях Ганзы.

Через четверть часа мы были на месте. Карл Хайнц легко втиснул своего «жука» в промежуток между «фордом» и «мерседесом» на платной стоянке в самом начале Рипербан, главной улицы Сан-Паули.

— Будем считать, что эти буржуи оплатили мою стоянку, — пошутил он, вылезая из машины. — Во всяком случае, опасаться нечего: полиция Сан-Паули больше интересуется уличными скандалами. Отсюда до «железного канцлера» минут пять ходьбы. Подоспеем к самому началу.

Толпа любопытных была не слишком плотной, однако мы решили не протискиваться в первые ряды. Место сборища молодчиков Кюнена заранее оцеплено полицией. Верзилы в зеленых мундирах стояли лицом к толпе, и трудно было понять, кого они охраняют: граждан от возможных выходок неонацистов или неонацистов от неожиданных действий граждан. Со стороны залива летел редкий мокрый снег. У подножия памятника, освещенного прожекторами, копошились блестящие черные фигуры. На небольшом помосте, прямо перед носком гигантского гранитного сапога, устанавливали микрофон. Толстомордый Кюнен готовился произнести речь. Все происходящее напоминало сцену нелепого представления.

Из громкоговорителя вырвалось нарастающее гудение, переходящее в свист. Но вот технику наладили, и над толпой разнесся крикливый голос фюрера АНС:

— Граждане Гамбурга! Немцы! Все, кому дорога честь единой немецкой нации! Оглянитесь вокруг! Вы не можете не замечать, что политический климат в нашей стране в последние годы изменился. Недовольство политикой крупных партий продолжает расти. Мы — новое поколение, которое осознало, что крупные партии не в состоянии решить проблемы настоящего, а тем более будущего.

— Что за тип этот Кюнен? — шепотом спросила я Карла Хайнца.

— Считает себя «свободным журналистом». Но больше любит обращение «лейтенант».

— Успел отслужить в армии?

— Да. Ему сейчас 27 лет. В 1977 году его досрочно уволили из бундесвера, обнаружив кипы неонацистской литературы в багажнике «форда», на котором он разъезжал. Кюнен был тогда в чине лейтенанта и одновременно учился в школе бундесвере!. С тех пор он и провозгласил себя фюрером АНС.

— НСДАП? Разве эта нацистская партия не прекратила свое существование с крушением «третьего рейха»?

— Ее официально запретили, но в Федеративной республике осталось немало бывших нацистов. Самые закоренелые бежали за океан и создали нацистскую партию заново — так называемую «Зарубежную организацию НСДАП» (НСДАП-АО). Они ставят перед собой задачу создания подпольных ячеек по всей ФРГ. Знаешь, какова их конечная цель? Ни больше пи меньше как «создание нацистского государства в современной, суверенной объединенной великогерманской империи»[2].

Ветер усилился, и любопытные стали понемногу расходиться. Остались в основном те, кто явно симпатизировал молодчикам в черных куртках. Кюнен все еще надрывался у микрофона, а его активисты, сочтя, что настал удобный момент, начали раздавать листовки и прочую макулатуру. Пора было уходить. Карл Хайнц потянул меня за рукав, и мы нарочито не спеша двинулись вниз по каменной лестнице. Когда я усаживался рядом с Карлом Хайнцем в его крохотном «фольксвагене», он вытащил из кармана свернутый в трубку журнал.

— Взгляни! Успели всучить напоследок.